Книга Самая рыжая в Академии драконов, страница 57 – Марина Ефиминюк

— Госпожа Воттер, вот уж кого не ожидала увидеть здесь!

Я приосанилась, приготовилась к выволочке и… действительно получила по полной программе. Праведный гнев почему-то изливался исключительно на мою голову, словно парни не участвовали в общем веселье и не скидывали одежки, чтобы прыгнуть в теплую водичку Везувия.

Возможно, она злилась бы чуть меньше — подумаешь, вечеринка на причале, фениксы вообще изредка со смотровых площадок сигают, — но вчера в пруд вылили самопальное зелье, и сегодня утречком на поверхность всплыли брюхом вверх какие-то крайне редкие рыбки из Разлома, всего неделю назад туда подселенные.

— И что вы на это скажете, госпожа Воттер? — вопросила декан.

Почему она спрашивала меня? Я что, самая рыжая в этой драконовой академии и отгребаю за всех скопом⁈

— Мы просим прощения, — со скорбным видом отозвалась я. — И готовы принять наказание.

— Куда же вы денетесь, — буркнула госпожа Тарт и щедрой рукой отсыпала нам наказаний.

Она зачитывала «приговоры» вслух, как на судебном заседании, ставила на направления печати и отдавала в руки. Каждый был вынужден подойти к массивному письменному столу, затянутому бордовым сукном, и получить личный приговор.

Одного из парней приговорили к восстановлению заклятий полива на пастбище весбурлов, снесенных вчера неизвестными вандалами. Другому досталось чистить запоганенный пруд Весайд. Я с двумя товарищами по несчастью получила кураторство в завтрашнем зачете по ориентированию и поиску нечисти у третьекурсников-стихийников. Учитывая, что на следующий день мне предстояло идти в дозорную группу и пропуск уже выписали, захотелось громко выругаться.

В общем, нами заткнули все возникшие за последние дни дыры.

— Господин Голлейн, — обратилась декан к простуженному парню, — вам пять дней дежурства в погодном штабе.

Мы едва все не застонали в голос. С первого курса к Исайе Голлейну привязалось прозвище «Исайя — дурная погода». Когда он дежурил, архипелаг неизменно накрывал унылый, мелкий дождь, температура воздуха падала и на улице царила депрессивная серость. Будь на его месте кто-то другой, давно бы вытурили из академии, но родители Голлейна входили в попечительский совет. Таких студентов не отчисляли, а позволяли доучиться до диплома. Он и доскребся. С переменным успехом.

— Почему их на один день, а меня на пять? — совершенно обнаглел Исайя, получивший самую, что называется, непыльную работенку.

— Сознательных людей, сдающих своих сокурсников, поощрять надо особенно, — с откровенной насмешкой в голосе объявила декан. — Пять фамилий назвал — пять дней отработки получил. Арифметика несложная и честная.

Выходит, Голлейн попался и других без зазрения совести заложил! Странно, как от наших свирепых взглядов он не вышел в окно или не растворился в воздухе.

— А вам, Катарина, я советую взяться за ум и не отвлекаться на никчемные развлечения. У вас, господа студенты, если вы забыли, через две недели экзамен по теории стихийной магии, — отвесила моральную оплеуху декан и кивнула: — Идите.

— Декан Тарт, — вдруг обратился один из парней, — позвольте сказать. Самопальные зелья принес с собой Голлейн. Я уверен, он выбросил бутылки, когда появился патруль.

— Я видел, как выбрасывал, — подтвердил второй.

— Да вы в пруду в этот момент сидели! — вытаращившись, просипел тот и яростно чихнул.