Книга Самая рыжая в Академии драконов, страница 61 – Марина Ефиминюк

Соседка была идейной: не любила азартные игры в принципе, а местный тотализатор еще и антигуманным считала. Она искренне возмущалась тем, что иногда в старой житнице посреди ядовитого болота стравливали специально выловленную нечисть и делали ставки. Тем чуднее, что она отложила книгу, встала с кровати и, подвинув меня у шкафа, начала вытаскивать с полки вещи.

— И теперь ты решила от меня отселиться? — замерев с одной натянутой штаниной плотных брюк, уточнила я. — Перед выпуском тебе не дадут другую комнату.

— Вот еще! — проворчала подруга и прямиком на растянутую домашнюю футболку надела свитер с горлом. — Не хочу, чтобы ты осталась там одна, пока твой Даррел будет махать кулаками. Не после нападения нежити.

— Мы можем не успеть вернуться к одиннадцати, — предупредила я. — Придется ночевать в термах.

— Там неплохо спать в зале с теплыми полами.

Мы выбрались в коридор, когда Рэдвин, судя по всему, уже пришел в отчаянье. Он с вопросом посмотрел на Оливию и перевел на меня многозначительный взгляд.

— У нас плюс один, — пожала я плечами и забрала у него куртку.

— Привет, Рэдвин, — без прежней дружелюбности поздоровалась она. Видимо, за участие в боях моя подруга сняла у него все накопленные очки.

— Привет, плюс один, — отозвался он и, пока подруга запирала дверь, тихо спросил: — Как понимаю, она в курсе нашей проблемы?

— Надо было соврать, что у нас большая любовь? — хмыкнула я.

— Я смотрю, вас не смущает говорить обо мне в третьем лице, — буркнула Оливия.

— Не ворчи, плюс один, — отозвался Даррел и, кажется, окончательно ушел в минус по ее шкале измерения хороших парней.

На улице резко похолодало, и моросил холодный дождь. Сразу видно, что «Исая дурная погода» днем приступил к дежурству в погодном штабе. Мы дружно натянули капюшоны и, похоже, начали напоминать подельников, собравшихся ограбить ректорскую приемную. Смотритель подъемника лепрекон Ховски прятался от мелкой мороси под широкополой черной шляпой, которую сдвинул на затылок, рассматривая наше трио.

— Даррел, ты сегодня с прекрасными дамами? — осклабился он, принимая от Рэдвина монеты.

«Прекрасные дамы» между тем изящно скукожились от тяжелого, влажного холода, исходящего от Разлома, и натянули пониже капюшоны, словно старались скрыть прелестные лица. Оливия шмыгнула носом и, вытащив из кармана скомканный платок, громко высморкалась. Я кашлянула в кулак и спрятала руки в карманы куртки.

Ночью в Разлом мне спускаться еще не приходилось. Темнота здесь казалась белесой, словно мрак опасался опускаться в верхнюю чашу. По дороге к житнице Рэдвин объяснил, что волноваться особенно не о чем. Арену для боев и тропу к ней защищали охранными амулетами, отпугивающими нечисть. Возможно, здесь было относительно безопасно, но вокруг чавкала болотная топь, что-то плюхало и кряхтело. В общем-то, как и всегда в Разломе, но от Даррела мы с подругой старались не отставать.

Возле каменного зернохранилища с двускатной крышей толпилось неожиданно много народу. Периметр был тускло освещен, на почерневшие от плесени стены, местами затянутые серебристым ядовитым плющом, наступал туман. Он приглушал свет низких фонариков, воткнутых в землю, и все вокруг казалось ненастоящим.

Мы с Оливией невольно схватили друг друга под локоток и следом за Рэдвином прошли под аркой, испещренной глубокими трещинами. Снаружи было тихо, но внутри царил оглушительный гвалт. Пахло отвратительно: серой и влажностью. Шел бой. Народ выкрикивал прозвища «Костолом» и «Ураган», заодно подсказывал, как именно им следовало друг друга прикончить.