Книга Самая рыжая в Академии драконов, страница 92 – Марина Ефиминюк

— Прости, Винни, я правда не копаюсь в твоем нижнем белье, — пробормотала я, вытаскивая черную футболку. Она удачно венчала аккуратно сложенную стопку.

Со штанами задачка была посложнее: те лежали на верхней полке, куда удавалось дотянуться только на цыпочках. В итоге я одним махом вытащила те треники, до каких доставала. И, как случалось у незадачливых фокусников, эффектно выдергивающих с накрытого стола скатерть, но в итоге переворачивающих всю сервировку, на меня сверху посыпалась одежда и то самое нижнее белье, которое я совершенно не хотела рассматривать.

От наглого вандализма Мобиус даже перестал шипеть, так и замер с раскрытой пастью. Никогда бы не подумала, что у нечисти может отпасть челюсть.

— Да хверсово проклятье! — сгребая вещи с пола, пробормотала я и комом сунула их на полку. Выглядело так, словно шкаф действительно перерыли, но не сверху донизу, а только сверху.

— Гроттова дыра! — снова ругнулась я и, перескочив стадии принятия, сразу в смирении начала складывать вещи, мысленно убеждая себя, что вообще не смущаюсь сворачивать пресловутые мужские боксеры.

Стоило закрыть дверцы шкафа, как плотоядный цветок отмер и принялся шипеть с удвоенной энергией. Сразу видно, что ругался.

— Ладно, теперь осчастливим тебя, любитель обшипеть гостей. — Я открыла банку с засушенной саранчой и поморщилась от неприятного запаха. — Просто поверить не могу, что действительно это делаю…

В процессе извлечения от мумифицированного саранчового тела отвалилась нога. У Мобиуса из пасти потекла розовая, в цвет лепестков, слюна. Видимо, расчлененная еда не противоречила его чувству прекрасного. Однако стоило поднести к пышному венчику корм, как возле руки жадно щелкнула пасть. От неожиданности я выронила саранчу прямиком в цветочную глотку, отскочила на шаг и выругалась:

— Поосторожнее можно, хверсово ты порождение Разлома?

В ответ донеслось жадное чавканье, а потом — требовательно шипение. Одной порции ему оказалось маловато.

— Ты меня еще и поторапливаешь?

Не придумав другого способа сохранить себе пальцы и накормить прожорливый цветок, я сыпанула корм из банки прямо в раззявленную пасть. Мобиус ловил саранчу на лету, заглатывал не жуя и… подавился.

Прижав к себе банку, я в панике наблюдала, как венчик захлопнулся и начал надуваться, словно его распирало изнутри. По толстому мясистому стеблю волнами проходила судорога. Мобиуса было по-настоящему жалко: цветочку же не постучишь между лопаток.

Внезапно с подозрительным звуком он распушился и выплюнул лишнее мне под ноги.

— Хорошо, что все решилось в нашу пользу, — прокомментировала я.

Мобиус резко сомкнул лепестки и замер.

— Ты обиделся, что ли? — осторожно спросила я. — Хочешь водички?

Тот едва слышно зашипел через закрытые цветочные створки.

— Да ладно, приятель. Подумаешь, подавился. Чего надулся? Дело-то житейское, — проворчала я, возвращая банку на стол, и набрала номер Рэдвина, чтобы быстрее найти его «дракос».

Связеон басовито загудел под черновиками и лекционными записями. Пока я раскапывала артефакт, со стола посыпались на пол лекционные записи и соскользнула газета. Успев достигнуть смирения еще во время уборки вещей в шкаф, я присела на корточки и принялась складывать записи аккуратной стопкой. Уложила наверх газету и зацепилась взглядом за кричащий насмешкой заголовок: «Через шесть лет после смерти супругов Даррелов наследники делят шахты с магическим металлом!»