Книга Жених до гроба, страница 91 – Майя Сотис

И я приняла решение. Я не могу позволить моему брату пострадать.

— Что ты собираешься делать? — к счастью, из тронного зала вело несколько дверей. К несчастью, призрак короля увязался за мной.

— Следуя вашим советам, собираюсь не позволить быть моей жизни простой, — ответила я, перепрыгивая через ступеньки. Как же много ступенек во дворце! Они словно созданы, чтобы лишить меня решимости!

Ещё и в животе бурчит!

У ворот я на мгновение замерла, чтобы перевести дух, и наконец распахнула их. Астаросские верхом на бескрылых пегасах уже были в пяти шагах. Они оба резко затормозили коней и уставились на меня. А я на них.

— Привет, — я отмерла первая и неловко помахала рукой. — Как… как добрались?

'Самая нестерпимая пытка — это потеря ребенка.

Даже если он все ещё рядом, но не считает себя твоим.

Похоже, через эти пытки проходят все родители.

Кроме виверн.

Счастливые виверны не знают своих родителей и детей'.

Ифигения Астаросская.

«Трактат о пытках во имя рода человеческого и науки».

Ифигения Астаросская мигом спрыгнула с пегаса и подала руку отцу… то есть, Клементию. Да, у меня необычные родители… были. Отец столько времени проводит или в седле, или за столом, где пишет свои научные работы, что двигаться для него бывает проблемой. Мать не такая, она старается заглянуть везде, все успеть. По меркам магов они ещё очень молоды, но жизнь без магии куда сложнее. Если бы они хоть немного лучше относились ко всему магическому, я бы давно сварила отцу зелье для его суставов.

Я смирилась, что мысленно пока не получается называть их иначе чем мать и отец. Это пройдет. Со временем. Я надеюсь на это.

— Я всё знаю, — дрогнувшим голосом произнесла я, пока мать помогала отцу спуститься на землю. — Я магичка. Не ваша дочь, вы взяли меня, потому что вас попросила королева.

На «королева» вместо «мама» голос мой дрогнул, и я чудом не расплакалась. После встречи с братом я стала такой плаксивой!

Мама оставила тяжело и осторожно ступающего по твердой земле отца и бросилась ко мне. Я не стала нападать или прикрываться руками. Только зажмурилась от ужаса, что меня убьет та, что защищала от всего столько лет.

— Умница, дочка, — я почувствовала сухой прохладный поцелуй на лбу и в изумлении распахнула глаза. Это точно Ифигения Астаросская, только она могла целовать так сухо и в то же время нежно. — Со всем справилась, выжила, не потерялась!

Я встретилась с глазами приемной матери и не увидела в них ничего кроме нежности.

— Похудела только, — проскрипел Клементий, подойдя ближе. — И бледная! Спит мало, питается плохо!

В животе у меня некстати забурчало.

— Вот! — поднял отец палец в металлической перчатке. — Голодом морят. А я говорил, что раньше надо было ехать. А тебе все знак нужен был!

— Ну жених Белки написал, мы и поехали, когда раньше-то, — недовольно возразила мать.

Я так заслушалась знакомыми с детства пикировками, что едва не забыла, зачем тут стою. Ласковая встреча не должна была меня сбить с толку.

— Я говорю, я знаю, что я не ваша дочь, — повторила я. — И я не позволю напасть на королевство и короля! Мы только спаслись от нападения двух личей.

— Это ты виноват, — Ифигения погладила меня по голове, и я поразилась, как я всегда упускала из виду, что родители мои светловолосые и куда выше меня! — Запугал ребенка своими рассказами про походы на королевство!