Книга Жених из гроба, страница 74 – Майя Сотис

Какая я всё-таки… дочь своих родителей.

От мыслей о почти наверняка уже погибшем Клёме и сгинувшем Бриене я не выдержала. Плюхнулась на кровать и спрятала лицо в ладонях. Слёз у меня не было очень давно, но хотя бы похныкать мне же никто не помешает, верно?

Как оказалось, и тут я ошиблась. Даррен немедленно оказался рядом, присел на корточки и осторожно отвёл мои руки.

— Ты… не плачешь? — шёпотом спросил он.

— Я разучилась плакать, — буркнула я, не желая смотреть на Даррена. Сейчас он начнёт смеяться. Или разозлится. Выскочит из комнаты и хлопнет дверью!

А я тогда посплю. Хм. А вариант!

Но Даррен вообще ничего не понимал в моих мыслях. Он не сделал ни того ни другого. Вместо этого обнял ладонями моё лицо — если бы я даже плакала, то тут от неожиданности бы перестала, и прикоснулся губами сначала к уголку губ, потом к носу, щеке и наконец ткнулся в губы.

Обалдевшая от внезапного приступа нежности у Даррена, я напрочь забыла, что не собиралась снова с ним целоваться, а послушно приоткрыла рот, позволяя кончику его языка пройтись по губам и нырнуть внутрь.

Хуже позы для поцелуя ещё поискать надо — он сидел на корточках, и от этого словно был ниже меня, сидящей на кровати. Так что ничего удивительного не было в том, что, не разрывая поцелуя, мы перебрались на кровать вдвоём.

Я ещё какое-то время пыталась удержать своё внимание, напоминать, что это Даррен! Сноб и заучка Даррен, который стоял между мною и учёбой на факультете некромантии. Ну, если не считать того, что недавно у меня было слишком мало силы. Я пыталась убедить себя, что Софи умрёт со смеха и они с Кайсой будут вечность припоминать мне это, но ничего не помогало. Едва появившись, мысли улетучивались от ставших нестерпимо горячими рук и губ Даррена.

Он целовал меня молча, но я будто слышала жаркий шёпот, который ласкал кожу, обнажая её быстрее, чем ловкие и опытные руки. Такая ловкость неприятно кольнула меня, когда под натиском пальцев Даррена поддалась шнуровка, с которой я сама промаялась чуть меньше часа, но руки тотчас нырнули под гладкую ткань — и очередная мысль утонула под волнами жара, что распространялись по моему телу, заставляя поджиматься пальцы на босых ногах, глубже дышать и ёрзать.

Я уже думать забыла об убийце, женихе, Клементине, да просто обо всём, все мои мысли были теперь лишь о том, как мне притиснуться к Даррену ближе, чтобы обнажённой кожей груди прижаться к жёсткому камзолу. Да ещё мелькала суматошная мысль о дурацких мешочках, что обвивали мои ноги, которые всё ещё были в глупых панталонах, прикрытых пышными юбками, тогда как до пояса меня прикрывали лишь распущенные волосы, щекочущие нежную кожу.

Чем дольше и яростнее меня целовал Даррен, тем больше я думала об одном — чтобы остаться лишь в шляпе. Вот её я не намеревалась снимать ни при каких условиях. У нас же не такие серьёзные отношения!

Негромкое покашливание прервало нас именно тогда, когда ладонь Даррена наконец нашла зазор между поясом, на котором держалась юбка, панталонами и моей задницей.

Я открыла глаза и сдавленно пискнула — так близко оказался призрак Арриены к нам. Да она просто висела над нами!

— Ведьму вам под кровать, — прошептала я и почувствовала, как ягодицы под ладонью Даррена нагреваются. Кажется, проклятие восприняло это как ругательство.