Книга Горькие яблоки, страница 123 – Майя Сотис

— Недавно поселился и сразу нашел себе девушку? А они быстрые, эти цветочные, — заметила она вслух.

— Не то слово, — Радке было очень хорошо видно, как в Патрысе борется зависть к подруге и возмущение с радостью за неё. — Конечно, он лучшая партия, чем Венек…

— Почему? — прервала её Радка и, видя непонимание на лице девушки, пояснила. — Почему это лучшая партия?

Похоже, эта мысль Патрысе в голову не приходила, потому как она надолго задумалась. Радка рассеянно заметила для себя, что уже озябла — в комнатах общежития в это время года было холодно, и уж лучше бы они решили поговорить на кухне. Но чего нет, того нет.

— Ну? — подбодрила её Рада, чувствуя, что наткнулась на что-то очень важное. Только понять бы, поможет это важное ей самой или наоборот, утопит в противостоянии с Розой. А она ведь даже не магесса, чтобы ввязываться в это!

— Он из цветочных, — неуверенно предположила Патрыся, ковыряя ногтем стену.

Радка покачала головой.

— Не пойдет, — ответила она. — Цветочные ничуть не лучше магиков нашего королевства. А уж если вдруг снова начнется война…

— С чего бы ей начаться? — возразила теперь Патрыся. — Война — это пережитки диких времен!

— С чего-то она началась в тот раз, — во всех книгах Рада не могла найти, в чем была причина нападения цветочных, и это её мучило. — Кстати, ты не знаешь, с чего именно? Может, изучала у мастера или сама читала?

— Кажется, я читала, будто им нужны были богатые земли, — Патрыся раздраженно дернула плечами. — Но это полная ерунда! Говорят, у цветочных условия куда лучше, чем у нас. А какие цветы у них растут, у нас таких не бывает!

— Тем не менее, они сюда лезут, словно им медом намазано, — пробормотала еле слышно Радка, и громче добавила:

— Бывает так, что свое есть, но чужой кусок больше и слаще.

— Не надо судить других по себе, — вспыхнула Патрыся. Она осеклась, и по её лицу Рада поняла, что девушка уже жалеет о сказанном. Только этого было недостаточно.

Радослава давно чувствовала, что в её новой жизни ей могут аукнуться прежние связи, но она расслабилась, полагая, что все, знающие её историю, остались в далекой родной деревне или вынуждены молчать по своим причинам, как Ева, Мейнгрим или Манфред. Но оставались еще Патрыся и Венек. Они знали многое и, к счастью для неё, им нравился Фабиуш, чьим бы сыном он не был. Но и того, что она на самом деле вовсе не магесса, было достаточно, чтобы попортить ей кровь. И что делать сейчас, она просто не знала, приходилось действовать так, как подсказывало чутье.

Рада поднялась со стула, который жалобно скрипнул, и с каменным лицом направилась к двери.

— Подождите, — Патрыся чуть не плакала. — Я не хотела вас обидеть, просто вырвалось!

Говорить, что это её и не обидело вовсе, Радка не собиралась. Она молчала, сильно прикусив щеку изнутри, чтобы не сказать лишнего. Стоило ей проявить слабину или, наоборот, ответить тем же, как обратно будет уже не повернуть.

А так, пока она молчала с лицом ни за что оскорбленного человека, Патрыся справилась сама и дала клятву, что никому ничего не расскажет о Радке и её сыне.

Клятва её в виде ключика повисла на браслете. Сколько же еще предстояло узнать об этом мире, вот такая невероятная вещь, а для Патрыси — пустяк и не стоит внимания.

— Оставим Барвинка и других цветочных в покое, — примирительно заговорила Рада, когда со всех сторон изучила новую магическую побрякушку. Она не собиралась ничего забывать и дальше общаться с Патрысей как с подругой, нет. У неё была одна подруга, и других ей, похоже, не нужно. Да только сейчас просто уйти значило бы нажить врага, а это она себе позволить не могла. Пусть лучше Патрыся думает, что у Радославы не остается времени, чтобы заходить. Месяц-другой пройдет, и они станут чужими людьми. Снова.