Книга Горькие яблоки, страница 92 – Майя Сотис

— Понятия не имею, — честно признался супруг. — Никогда не понимал, от чего это зависит. Ева говорит, что до тех пор, пока не случится что-то более выдающиеся.

Радка скисла. Уж если Ева говорит…

— Как я смогу изображать магика, когда у меня нет никаких способностей? — простонала она. — Меня раскроют через пару часов!

— Звучит оптимистично, — буркнул Мейнгрим и поспешил исправиться. — Тебе же удавалось довольно долго… встречаться с Манфредом, и он ничего не заподозрил, разве нет?

— Разве нет! — передразнила его Радка. — Может, это Манфред тупой, а не я везучая, ты об этом не думал?

— Думал много раз, — немедленно согласился Мейнгрим, еще больше разозлив жену и не замечая этого. — Надо быть полным идиотом, чтобы, женившись на такой как Ева, искать увлечения на стороне.

По лицу Радки Мейнгрим понял, что переборщил и заторопился пояснить:

— Я хотел сказать, Ева из древней семьи, сильная магесса и известна в обществе. В том числе и своей мстительностью. А ты… я ничего не хочу сказать про твою внешность…

— Кроме того, что она не в твоем вкусе, я помню, — прервала его монолог Радка, но Мейнгрим, чуть смутившись, твердо продолжал:

— Ты неизвестно откуда и кто, представляешься цветочной и при этом спрашиваешь о Розе, хотя её знают абсолютно все цветочные.

— Откуда ты знаешь? — удивилась Радка, от удивления даже перестав злиться.

— Я же говорю, Ева известна своей мстительностью, — вздохнул Мейнгрим. — Она вывернула Фредека наизнанку и, я надеюсь, только в переносном смысле. Потому как она дружит с Пурпурной феей, а это много о чем говорит.

— Фея? — удивилась Радка, смутно припоминая сказки. — Такая с крылышками и волшебной пыльцой?

Теперь Мейнгрим вытаращился на неё так, словно она сморозила глупость.

— Откуда ты только такого понабралась, — покачал он головой, и на возмущенный возглас жены про детские сказки только махнул рукой. — Мы не читаем детям сказки, это выдумки. Пурпурная фея принадлежит пурпурному клану, дальние родичи багряного принца Скарбимежа, кстати. Без понятия чем занимаются другие члены её семьи, они довольно замкнутые, а фея — пыточных дел мастер.

Радка прикрыла рот ладонью, едва сдерживая крик. В сказках были и такие, зря Мейнгрим о них отзывался так пренебрежительно. Только ни разу она не читала о женщинах с таким мастерством.

— Как же так, Скарбимеж — целитель, а она… — пробормотала она чуть успокоившись. Мысль о том, что узнать Пурпурную фею раньше, чем то, что она вовсе даже не с крыльями, ей могло не повезти, не скажи она в свое время Манфреду о проклятии, теперь не отпускала.

— И то, и то связано с жизнью и кровью, — снова отмахнулся Мейнгрим. — Фею никто лишний раз не зовет по имени, считается плохой приметой. А вот Ева с ней дружит! Теперь ты понимаешь, почему я считаю Фредека идиотом?

— Наверное, да, — согласилась Радка, — Только вот…

Она замялась. В голове еще стояли слова Мейнгрима о фее, поэтому говорить то, что вертелось на языке, совсем не хотелось.

— Ну, — поторопил её муж, и Радка решилась:

— Если дома ты всё время сидишь на хлебе и воде, то даже такой ужас не остановит перед тем, чтобы перекусить в гостях или в уличной забегаловке.

Радка расправила платье и отвела глаза, всем своим скромным видом давая понять, что она вполне смирится в данном случае со званием «уличной забегаловки».