Книга Драконий огонь, страница 61 – Майя Сотис

А еще он очень сильно хотел увидеть Еву. Ему на самом деле надо многое сказать Еве. Сон пришел быстро. Тьма. Та самая, почти живая и густая. Он продирался через что-то черное и густое как кисель и наконец вынырнул. Как ему показалось, потому как он остался в полной темноте. Манфреду казалось, что он в абсолютной пустоте.

— Радослава! — неуверенно позвал он, и его голос потонул в живой тьме. — Ева!

Радослава не появилась, Ева тоже. Манфред понятия не имел, как долго он бродил в этой тьме. В какой-то момент он почувствовал, что ходит по щиколотку в холодной воде, но не успел этому даже обрадоваться — всё равно ни Радославы, ни Евы не было. И в отличие от собственного сна, из навеянного травами Манфред не мог даже сам вернуться.

— Ну что, ты видел её? — лицо Розы было не тем, что сейчас было нужно Манфреду. Он был раздосадован неудачей и устал за сон куда больше, чем мог рассчитывать от сна.

Да и Радослава. Он придумал столько слов, которые должны были заставить сухое злое сердце принцессы растаять! Разумеется, он не собирался сдавать Радку цветочным. Он готов был наврать про то, что видел и глупенькой Розе. Но вот заполучить себе и заодно уберечь их вместе с Евой от всех врагов… Почему бы нет.

А эта дура как-то умудрилась закрыться. Ну ведь дура! Пусть даже ребенок родится, пусть он будет походить на Грима, он будет тоже пространственником как Фабиуш. Его можно отдать Гриму или Еве взамен на два легких развода. Ну не годился Грим для интриг, самое большое, что смог — узнать только сейчас, что у него будет ребенок. Да еще использовать пурпурную фею для такой мелочи. А толку-то?

Но Роза ждала.

— Я видел её, — вдохновенно начал врать Манфред. — Странное место. Вокруг тьма и вода. Она не захотела меня даже слушать.

— И всё? — Роза села на кровать рядом.

Манфред убедился, что руки её пусты, но это совсем не радовало. Он с трудом заставил тело не вздрогнуть, когда рука нежно пробежалась по пуговицам и нырнула под рубашку. Два дня. Неужели он просит так много, хотя бы два дня передышки!

— Она была одна, — как можно искреннее продолжил Манфред, пытаясь не морщиться, когда прохладные пальцы задевали соски и волоски на груди. — И я теперь не понимаю, где Ева.

— А ты хотел бы знать? — проворковала Роза, садясь на него сверху. Но она так старалась соблазнить, что выглядела скорее забавно и уж точно не опасно. И ничего, кроме раздражения, Манфред не чувствовал. Да еще эти руки, которые шарили под одеждой. Наверное, Роза воображала, что ласкает его. Но Манфред почему-то воспринимал это не иначе как жадный обыск, словно мало было навесить ему на руки эти обручи, и отвратительная женщина хотела убедиться, что он не прячет аварийный портал еще и в штанах. Строго говоря, портал там был, но разве это повод его там искать?

Из-за отсутствия возбуждения скрыть раздражение никак не получалось, и Манфред решил не нежничать. В конце концов, если бы она хотела его убить, давно убила бы.

— У тебя бы получилось лучше, если бы ты нарядилась в шлем и сапоги всадника, — произнес он, вспоминая Радославу. Кажется, у них с Розой даже могло бы что-то получиться, и эта холодная сука бы даже не поняла разницы между жаркой страстью и механическими телодвижениями, но мысли Манфреда кстати или нет перескочили на Еву. Шлем. Ева. Шлем. Что-то вертелось на краешке разума, какая-то картина. Девушка с такими же глазами как у Евы, хрупкая и нежная в шипастом доспехе.