Книга Драконий огонь, страница 64 – Майя Сотис

— Синие будут такими лишь до первой крови. Затем они и именно они сметут врагов. Помни об этом, Фредек.

Манфред немедленно вообразил, что он может просто поддаться какому-то цветочному в дуэли, дать себя ранить и вуаля, он герой. Правда, потом Грим снова будет впереди, ну да и что, героем-то будет он! Только где взять цветочных и как сделать, чтобы его не узнали. Зря он всё-таки не разузнал у Розы подробнее, кто в городе и зачем…

— Опять о глупостях думаешь? — заинтересовалась Лотта.

Наверное, она что-то сделала с его головой, потому что Манфред понятия не имел, почему он рассказал без утайки все свои мысли, притом, что ему не угрожали пытками, а Лотта даже не раздевалась!

— Только я понятия не имею, как сойти на цветочном острове за местного? — со вздохом закончил он.

— Очень просто, у них кровь красная, а не синяя, — пояснила Лотта. — И поэтому если они не пользуются всякими притирками, то кожа просвечивает и румянится совсем иначе. Давай покажу.

Никогда раньше Манфред не пользовался женскими штучками для украшения лица, даже чтобы скрыть синяки и царапины. Но теперь готов был пользоваться ими хоть каждый день, лишь одно условия — накладывать все эти румяна или как они называются, должны теплые нежные руки.

Он изловчился и поймал ртом её пальцы, за что небольно получил этими же пальцами по губам.

— Ты неисправим, Фредек! — фыркнула Лотта и подвела его к зеркалу. — Вот теперь сойдешь за цветочного.

В зеркале отражалось совсем незнакомое лицо с неестественным розоватым оттенком кожи, а рядом Лотта с посиневшими скулами и сияющими глазами. И вовсе она не мачехой Еве выглядела, а едва ли сестрой. И она еще удивилась, когда он снова попытался её поцеловать!

— Конечно, госпожа! — спохватился Кетиль. Он ловко поднялся на спину Катлы и принес с её гребня мешок с припасами, потом сам сходил за водой и даже накрыл подобие стола. Всё без магии, будто и вовсе не владел ею.

— Когда железный король и его близкие остались одни тут, среди драконов и каменистых бесплодных земель, многими овладел страх, — начал свой рассказ Кетиль, убедившись, что его внимательно слушают. — Они хотели вернуться в яблоневое королевство и даже жить в деревне, влачить жалкое обывательское существование, но только не погибнуть здесь.

Радка с трудом сдержалась и на всякий случай не подняла глаз от еды. Жалкое существование⁈ Кататься на собственной сестре, превращенной в бессловесное животное — это просто вершина существования!

— От безысходности многие наелись диких трав в надежде погибнуть во сне, — голос Кетиля был настолько возвышенно-гордым, будто он выводил героическую песнь, никак не меньше. Впрочем, может, так оно и было.

Но Радка всё же не выдержала.

— И многих пронесло до ветра? — осведомилась она с невинным лицом.

Кетиль поперхнулся.

— Немало, — наконец аккуратно ответил он. Похоже, врать ему хотелось еще меньше, чем рассказывать не такую уж возвышенную правду. — Но помереть никто не помер, проход через дикие подземелья хранил и их, хоть и иначе, чем золотых, серебряных и медных. Некоторые погибли позже, когда попытались напасть на своих же, обернувшись драконами.

Радка кусала губы, чтобы не расхохотаться. Воображение в очередной раз сыграло с ней шутку, и она представила огромных чешуйчатых хищников, гоняющихся по кустам за теми, кому прихватило брюхо. И вроде жалко людей, но почему же так смешно? Всё-таки доброты к людям в ней так особо и не прибавилось.