Книга Дочь Горгоны, страница 39 – Оксана Заугольная

– Горгона, ну точно же! – хлопнул себя по лбу Бануш. – Прям на языке вертелось! А я думаю, чего в последнее время тобой сложнее стало голосом управлять, а у тебя естественная защита – твои собственные голоса. Не зря меня к тебе тянуло, мы с тобой близки как брат с сестричкой.

Солунай хотела было возмутиться – зачем это ещё Банушу ею управлять? Но любопытство победило, конечно.

– Почему это? – спросила она. – Ты кто?

– Я сирен. – Бануш наморщил нос. – Да-да, обычно говорят сирена, потому что они все девчонки. Как оказалось, не потому что размножаются почкованием или ещё какой магией, а потому что сыновей топят там же, где до этого топили останки их отцов. А моя мама решила меня спасти. По-моему, она молодец.

– Ещё бы, конечно, молодец! – воодушевлённо ответила Солунай. – Только… ты ведь тоже никогда не сможешь её увидеть, да?

– Не смогу. – Бануш криво ухмыльнулся. – Сейчас она не глядя сожрёт мою печень, как наверняка сожрала у моего отца. Но знаешь что? Я не собираюсь об этом горевать. У меня прекрасные охотничьи угодья и тут!

– Тут заповедник и приют, Бануш, – вздохнула Солунай.

– Ты это Катеньке скажи, – усмехнулся тот в ответ.

Упоминание Катеньки заставило Солунай вспомнить про ещё одного человека.

– А ты не знаешь, кто Васса? – спросила она. – Она прикрикнула на моих змеек так, что они затихли и до сих пор молчат.

– Знаю, я теперь про всех знаю. – Бануш снова развеселился, долго грустить он не мог по природе своей. – Идём на болото, пока Жылдыс опять не примчалась, я расскажу.

Они вышли за пределы двора и направились в сторону болота. Ещё издалека было видно, что Бануш не соврал их общей подруге: зарево стояло над болотом, огоньки метались как сумасшедшие.

– Вот нас-то никому не жалко, горите себе, – пробурчала Найка, впечатлённая зрелищем. Она не могла припомнить, чтобы кого-то отправляли на болота в это время года.

– Сейчас самый урожай ягод, – пояснил Бануш. – Давай, подруга, снимай очки. Кроме нас тут нет никого. Замедляй огоньки, а если попадётся болотник, то туда ему и дорога.

Солунай пронзила догадка, запоздалая, но уж лучше так, чем никак.

– Это ты придумал нам сюда идти! – заявила она, даже не пытаясь изобразить вопросительную интонацию.

– Предположим. – Бануш достал туеса, ловко прикрепил их к поясу, а крышки повесил рядом отдельно.

– И взрослые даже не знают, что мы здесь! – продолжила Солунай с возмущением.

– Предположим, – спокойно повторил Бануш. – Будешь тренировать взгляд на подопытных огоньках или подожмёшь хвост и пойдём обратно?

– У меня нет хвоста, – обиделась Солунай и сняла очки. Бануш тотчас уткнулся взглядом в землю. Так хотелось укусить его, и пусть валяется, пока она по болоту ходит! Но собирать в одиночку ягоды ей совсем не улыбалось, и она подавила свои кровожадные порывы.

Вместо этого она уставилась на огоньки, только сейчас сообразив, что огонькам нечем смотреть, а значит, никого она не затормозит.

Как оказалось, она плохо разбиралась или в природе своего дара, или в биологии огоньков, потому что те прекрасно замедлялись, а парочка и вовсе потухла под её пристальным взглядом. Бануш не соврал и про урожай – столько ягод Найка не видела на болоте ни разу.

От свободы глаз активизировались и змейки. Солунай чувствовала, как чешется голова там, где они должны были проклюнуться.