Книга Дочь Горгоны, страница 49 – Оксана Заугольная

– Это почему? – Солунай машинально сунула поцарапанные об острые крылья феи пальцы в рот и присела на кочку.

– В прошлом году мама погибла. – Бануш махнул рукой раньше, чем Солунай успела открыть рот. – Ой, не начинай. Я её до этого и не видел ни разу. Просто мечтать о возвращении домой мне окончательно пропал смысл.

– А откуда ты тогда знаешь? – Солунай было стыдно за вопрос, но любопытство всё равно бы мучило её, и она задала бы его позже. Уж лучше сейчас.

– Ну так от директора же. – Бануш повёл плечами. – Он моей тётке голову отрубил.

Солунай на мгновение показалось, что звук, тепло, запахи – всё пропало. Будто выключили болото с ругающимися феечками, запахом болотного газа и ядовитого цветущего багульника.

Губы едва слушались, когда она произнесла:

– Как… отрубил?

– Как-как, ясно же. – Бануш поджал губы и ударил ребром ладони себе по шее. – Топором – хоп, и всё! Она же чудовище, понимаешь? Как я. И ты.

– Но… – Солунай почувствовала, как разбуженные её беспокойством змеи вылезли наружу, но не стала их приглаживать. – Разве так можно?

– Он охотник, мы чудовища. – Бануш пожал плечами. – Просто остерегайся его, и всё будет хорошо. Не так, как ты это делаешь, ты, конечно, убийственная девушка, но было бы чертовски нехорошо, если бы ты взглянула сегодня на директора, а не на болотника.

Солунай уже в этом не была так уверена, но спорить не стала.

В груди и без того стало больно-больно, будто болотник всё-таки добрался до спрятанного за клеткой рёбер сердца.

– Не переживай, мы, чудовища, будем держаться вместе, – заявил Бануш и потянулся рукой к зазевавшейся фее. – Что бы там Жылдыс об этом ни думала.

Солунай знала, что друг сейчас не видит её, но всё равно кивнула. По крайней мере, так и будет, пока она не сбежит из приюта.

– До конца сессии торчать в городе. – Никита со стоном уронил голову на сложенные руки и пару раз несильно стукнулся лбом. – Почему бы нам не сгонять на майские? Деньги есть.

О да, деньги были. Трофей недодинозавра Никита собирался оставить себе на память, но получилось иначе. Показал его родителям. С бумагами про то, что это народное творчество, разумеется. Ему вовсе не хотелось, чтобы мать отказала ему в летней поездке, поверив в чудовищ и опасаясь за сына. Маме и про сплав знать не следовало. Она и не знала.

И если мама расстроилась, что он немало отдал за такую глупую игрушку, то отец долго и внимательно рассматривал зубы и то, как они крепились к клюву, а потом заявил:

– Покупателя найду. А ты найди этого умельца. Если человек так искусно фальшивки делает, он и на производстве пригодится. В крайнем случае будет из кости резать сувениры, нам для иностранных партнёров постоянно развесистой клюквы и медведя с балалайкой мало. А вырезки из кости мамонта – самое то.

И Никита без единого возражения отдал трофей. И промолчал по поводу умельца, ну что тут скажешь? Зато отец лично согласился собрать его в новую поездку, и теперь он был ограничен только своей фантазией. Учёба отошла на второй план. Никита записался в клуб на курсы стрельбы из всех доступных видов оружия. Он не собирался снова выглядеть слабаком. К лету с помощью связей отца он планировал получить лицензию на охотничье ружьё. Хватит ему рассчитывать на Егора, Пашу или этого охотника, Амыра. И уж точно ему не хотелось, чтобы его снова спасала Солунай. Лучше это он её спасёт.