Книга Дочь Горгоны, страница 57 – Оксана Заугольная

– Кошмар какой, вот же угораздило, – почесал в затылке Бануш. – Я же шутил, что ты в него влюбилась! А ты взяла и такую шутку испортила!

– Лучше бы ты в Бануша влюбилась или в болотную тварь, – в сердцах добавила Жылдыс. – Или вообще никогда не влюблялась, зачем тебе такая морока!

– Он точно попытается отрубить тебе голову, раз так ищет. – Бануш покачал головой. – А ты ведь даже возражать не станешь, влюблённая дурочка.

– Эй, я не настолько сдурела! – возмутилась Солунай. – За кого ты меня принимаешь?

– За старую добрую Солунай, – ухмыльнулся Бануш. – Жылдыс, показывай ей, что мы придумали.

Девушка поспешно вытащила из полотняной сумки длинный тёплый шарф. Такие вязала долгими зимними ночами Айару, а с ней и многие девочки. Вот Солунай это совсем не давалось. Да и не подходили эти шарфы к остальной одежде, что толку было нитки переводить! Лучше вышивками уплотнить ткань, не позволить всяким шулмусам пролезть под рубаху.

– Пойдёшь в шарфе, – пояснила Жылдыс. – Так голову не отрубить, он толстый и мягкий. А потом… Лето впереди. Будете с Банушем на болото шляться до самого вечера, я уж у Марты пирогов выпрошу.

Солунай хотела возразить, что она скорее выпросит – ведь это она, а не Жылдыс, была любимицей поварихи, но прикусила язычок: не стоит мешать людям быть с тобой щедрыми. Сейчас Жылдыс делилась с ней вовсе не будущими пирогами, а Банушем. И пусть Бануш был к Солунай ближе, чем к Жылдыс, почти как пироги Марты, не стоило этого говорить вслух. Уж такие вещи Солунай понимала.

Она покорно позволила обернуть ей шею шарфом и даже стерпела слезливые объятия Жылдыс. Будто на смерть её отправляют!

Впрочем, как знать.

Бануш её не обнимал, просто странно смотрел, то и дело поблёскивая острыми зубами в кривой улыбке. Словно хотел сказать что-то важное, но не решался.

Впрочем, у них ещё будет время поговорить. Ведь будет?

Солунай вдохнула и медленно выдохнула. Она ещё не убивает взглядом, директор сам это сказал. Зачем ему голова горгоны, которая даже на такую мелочь не способна? Они просто поговорят. Обсудят её маму и почему она плакала.

Главное – не упоминать про желание сбежать отсюда. Скажет, что её расстроила Васса, вот, отлично! Вассе ничего не будет. Как она там сказала? Директор мечтал бы о голове её матери в своей коллекции?

О, точно! Васса показала ей башню, и она расстроилась, что не видела её раньше. Звучит глупо, но директор Амыр работает с подростками много лет, должен знать, что, будь ты хоть сто раз чудовище, лунные дни и предшествующее им раздражение всё равно приходят, получите и распишитесь. Обидно, кстати. В прошлом году Солунай перечитала всё, что нашла о горгонах. Она сомневалась, кто относится к её прародительницам: Эвриала, Сфено или Медуза, но раз мама умерла, то теперь очевидно, что корни их семьи уходят к Медузе. В любом случае горгоны долго, очень долго жили. Если их не убивал какой-нибудь охотник ради своей коллекции, например. И всё это время им предстояло испытывать лунные приливы. Вот какой смысл быть почти бессмертным, если недомогания у тебя такие же, как у людей? Спросить Солунай было некого, не убийцу же спрашивать.

Она медленно двинулась в сторону кабинета директора, оставив друзей позади и в кои-то веки жалея, что крылья горгон остались в мифах и не перепали их потомкам. Улететь бы в окно прямо из кабинета! И отправиться… да куда угодно. Подальше!