Книга Абсорбент. Маньяк, который меня любил, страница 73 – Оксана Заугольная

— Возможно. — Игорь сел напротив и принялся разбирать рисунки. Так и есть, даже на тех рисунках, где тщательно прорисованное тело изображалось с повреждениями, нигде не было отдельного куска плоти. Не было вырезанной матки.

— Он был зависим от Анны, как многие бывают зависимы от матери, — мягко пояснила психолог. — Много рисовал, пытался сочинять стихи, но очень плохие, и не записывал их. В моменты сильных обострений пытался позвонить ей…

— Позвонить. — Игорь поднял голову. — И как? Получалось?

— Мы не можем давать больным звонить всем, кому они захотят, — Алина Сергеевна снова покачала головой. — Где бы вы ни учились, Игорь Валерьевич, там очень не хватает практикумов по психиатрии. И напрасно, ведь многие объекты вашей работы оказываются здесь, кто в начале, а кто в конце своего преступного пути.

Игорю стало неловко. Про внутреннюю кухню больницы он и правда знал очень мало, в основном черпая информацию из сериалов и книг.

Алина Сергеевна удовлетворенно кивнула и продолжила:

— Тем не менее при хорошем поведении и отсутствии нареканий со стороны лечащего врача мы позволяем звонки родителям. Мама Николая, узнав, что у него есть такая потребность, сама предложила иногда делать вид, будто она — это Анна, и выслушивать сына. С ней самой он разговаривать не хотел, так что мы пошли ей навстречу.

«Все-таки мать. — Игорь почувствовал, что настроение его портится. — Неужели решилась на такое?»

Выходило довольно логично. Игорь уже не раз думал об этом. Сам будучи мужчиной, он знал, что обычный среднестатистический мужчина не задумывается о том, что ставшая чужой женщина может родить кому-то детей. Он тоскует по ней или нет, но дети? С какой стати ему об этом думать? Да, когда бывшая подруга или жена рожает ребенка, он может испытывать негативные чувства или мысли, что это мог быть его ребенок, но не сложилось. И уж точно мужчина не задумывается о том, что для того, чтобы родить ребенка, женщине нужна матка. Этот ассоциативный ряд у него отсутствует. Если он не врач, конечно. Николай врачом не был и, насколько Игорь успел понять, во всем, помимо его отношения к Анне, был самым обычным мужчиной.

— Первое время эти звонки его успокаивали, но потом что-то пошло не так, и после этих разговоров он становился еще более возбужденным. Так что мы это прекратили.

Игорь проглотил рвущийся с языка вопрос — а как же ее слова, что они не проводят эксперименты на больных, и вместо этого вежливо поинтересовался:

— А вы не знаете, что именно пошло не так? Никто не присутствовал при этих разговорах, не контролировал их?

На лице Алины Сергеевны отразилась внутренняя борьба, и Игорь умолк, терпеливо дожидаясь, что она скажет.

— Вообще-то больные на принудительном лечении не остаются в такие эмоционально важные моменты без контроля, разумеется, — наконец призналась Алина Сергеевна. — С ним была его лечащий врач. Вы ее видели сейчас, Елена Николаевна Дудырь. Опытный врач, уже пятнадцать лет работает у нас. Хотите пообщаться? Придется подождать, раз она сейчас увела Сашу на прогулку.

— Я подожду, — согласился Игорь. — Мне все равно надо изучить рисунки. Вы позволите мне под расписку взять пару рисунков в работу?

— Нет, — неожиданно резко ответила Алина Сергеевна и улыбнулась, пытаясь смягчить отказ. — Прошу прощения, но мы ведь тоже государственное учреждение, а вы знаете, какая это бюрократия. Принесите запрос, и мы выдадим вам хоть все.