Книга Руки, полные пепла, страница 103 – Мэй

Мальчик с волчьими глазами.

Около него оказалась Хель, но ей не давали подойти ближе, пока она удивленно повторяла:

– Фенрир! Фенрир!..

Он не пытался вырваться, не жалел, что его поймали, только смотрел хмуро. И у Софи возникло нехорошее ощущение, что попасться в ловушку мог тот, кто этого хотел – или кого подставили сообщники.

– Гадес? – Софи прижалась к нему, обнимая, чувствуя его спокойную темную силу, зная, что он в порядке и не ранен. – Аид…

Он гладил ее по волосам, и рука дрогнула, когда Софи назвала это другое имя.

– Все в порядке, Сеф.

Она не помнила, но ей и не нужно было. Она просто знала.

Оружие Трех Богов упало на пол, когда Сет небрежно его отшвырнул. И стряхнул с руки кровь, оставленную лезвием.

Софи почувствовала, как руки Гадеса сжались:

– Что ты сделал?

– Спас твою задницу, – огрызнулся Сет. – Ты бы умер. Даже ты.

– Что ты сделал? Яд…

Софи поняла, что хотел сказать Гадес. Сет поймал острие ладонью, новая порция яда попала в его кровь через порез.

Возможно, Сет хотел что-то ответить. Наверняка такое же едкое. Но он только покачнулся, как будто хотел ухватиться за Гадеса, и повалился на пол. Устрашающе безмолвно.

Софи ощущала это кожей, кончиками пальцев: смерть. Во всем зале среди богов царила смерть. Костями хрустела под каблуками женщин, еще не рассеявшимися тенями клубилась вокруг нескольких тел. И ласкала Сета через еще одну порцию яда.

– Долбаный придурок! – шипел Гадес. – Тебе же нельзя больше яда, нельзя!

Сет вряд ли слышал. Софи видела, как он закашлялся, и на его губах запузырилась кровь.

Сет умирал. Они ничего не могли изменить.

Софи запомнила только отдельные картинки: Гадеса, который до последнего пытался что-то сделать, слезы на лице Нефтиды, испуганные лица Амона и, кажется, Анубиса.

Даже с Зевса сошла его лощеная уверенность. Он стоял в стороне, и на его лице отражался настоящий ужас, когда он смотрел на лежащего Сета, на богов вокруг него. Оглядывался вокруг. В этот момент Зевс наверняка понимал, что ловушка пусть и захлопнулась, но цену пришлось заплатить непомерную. И стоило ли оно того?

Сет снова закашлялся, кровь хлынула у него изо рта. Софи положила руки на плечи Гадеса, ощущая, как тот дрожит, но еще пытается что-то сделать. Он тоже знал, что все бесполезно, что как с Амоном сейчас не получится. Гадес мог задержать Сета, но был бессилен перед Оружием Трех Богов, а Сет не просто умирал, его сущность бога рассыпалась на части, крошилась, вытекала вместе с толчками крови.

Когда умирает божество, это страшно. И красиво. Остальные боги замирают в ужасе и благоговении. Остальные переводят дух: не они. Но пока разрушается божественная сущность, остальные ощущают, как рушится их мир.

Когда умирает божество, вспыхивают даже погребальные цветы. Оставляя лишь пепел и прах.

Осирис.

Он подошел темным ощущением болезненной смерти, разрытой земли, пещеры, ставшей братской могилой. Столетиями, которые даже кости обращают в прах.

Все невольно отпрянули – даже Гадес.

Осирис опустился на колени, одним движением, как топор палача на плаху.

– Сети, – его слова предназначались только одному из них. Слова, которые сочились силой. – Сети, ты не умрешь сегодня.

Софи показалось, она услышала «Ты мой брат», но позже не могла с уверенностью сказать, эти слова действительно прозвучали, просто отозвались внутри ее сознания или их никогда и не произносили.