Книга Спи, милый принц, страница 172 – Мэй

– Странно устраивать салон, когда в городе чума.

– Ты прав, – серьёзно ответил Николас. – Но пока дворян не касаются проблемы чумы, они предпочитают их не замечать. А ты откуда о гнили знаешь?

– Читаю газеты. Их каждое утро приносят и на крыльце оставляют.

– Правда? Вельма распорядилась?

– Ты.

– Какой я молодец!

Николас об этом совершенно не помнил, но да, наверное, распорядился, всем же приходили газеты по утрам, но чаще он читал их в Управлении, куда кто-то из дознавателей обязательно приносил свежий номер.

Чай оказался горьким и с привкусом травы, Николас понадеялся, название «золотая улитка» не означает, что вместе с растениями засушили настоящих улиток. Но Майлз прав, что не стал пить эту гадость. Жест вполне в духе леди Кассандры: вроде как распорядиться о подаче элитного напитка, но сам по себе он отвратительный. Ещё и услугу попросит!

Оказавшись вдвоём в чайной, без необходимости куда-то бежать вот прямо сейчас, Николас думал не о том, что надо выяснять, успеется, а поглядывал на Майлза. Дела в городе и с расследованием шли плохо, но всё равно было немного стыдно, что Николас не интересовался делами мальчика так, как стоило бы.

Майлз сидел чинно, откусывал тост аккуратно, стараясь не проронить ни крошки. А стоило маленькому кусочку упасть на скатерть, торопливо подхватил его и отправил в тарелку.

– Ты сейчас напоминаешь Айдена.

Ожидаемо Майлз замер и уставился почти испуганно:

– Вряд ли я похож на его высочество.

– Когда мы с ним познакомились, он был скованным, не делал лишних движений. Он и сейчас на публике сдержан.

– И вы стали друзьями?

– Нет, я обозвал его храмовым мальчиком и при первом же зачаровании снёс его щиты, и он чуть не снёс меня тенями.

Майлз вытаращился, недоеденный тост так и остался в руке:

– И что сделал его высочество?

– Поведал мне свои тайны.

Майлз скорее старался быть сдержанным, не зная, что ему можно, а что нельзя. Айден не был напуган, но тоже был растерян.

– Я хотел поблагодарить, – тихо сказал Майлз. – За то, что взял меня к себе.

– Рад, что ты хотя бы перестал говорить со мной официально, – проворчал Николас.

– Я постараюсь себя вести достойно и не опозорить…

– Бездна, нет!

Уставившись на Николаса во все глаза, Майлз удивился, а Николас вздохнул. Ему казалось, мальчик уже должен был понять некоторые вещи, и вроде бы всё шло хорошо, но стоило выйти в люди, и он снова стал похож на испуганного зверька.

– Нет, – спокойнее сказал Николас. – Не надо вести себя достойно. Будь собой. Будь настоящим. Не нужно оправдывать ничьё доверие или соответствовать чьему-то представлению о том, каким ты должен быть.

Сначала Майлз стушевался, а потом хитро улыбнулся, и сквозь шкурку прежнего испуганного зверька выглянул лисёнок, порой то и дело показывающий любопытную мордочку. Как казалось Николасу, всё чаще и чаще, хотя он не мог не думать, в какую же клетку Майлза посадили дома, требуя от него соответствовать титулу будущего лорда.

– А если я разрушу репутацию?

– Твои проблемы, – пожал плечами Николас. – Получишь наследство и отдувайся с репутацией, когда станешь лордом Дотлером. А я свою и без тебя угроблю, если захочу. Соблюдай правила, но не подстраивайся под общество.

– Я хочу, чтобы вы… ты мной гордился.

– Буду, если ты будешь счастлив.

Прозвучало уж слишком высокопарно, Николас внутренне поморщился, но поправлять себя не стал. Он сказал ровно то, что думал, и надеялся, Майлз его понял. По крайней мере, улыбнулся мальчик тепло и по-лисьи.