Книга Спи, милый принц, страница 28 – Мэй

Изобразив праведное негодование, Николас набрал в грудь воздуха, чтобы ответить на безусловно несправедливое заявление, но взгляд Лидии скользнул ему за спину:

– Кристиан, Роуэн! Как я рада! Так давно вас не видела.

Кристиан тоже коснулся её ладони губами, отчего Лидия смутилась, а вот Роуэн, кажется, растерялся, когда она его обняла. Но тепло улыбнулся.

Айден вошёл последним, и ступал он как настоящий принц. Его волосы были чёрными, как и его глаза, как крылья воронов, символов императорской семьи. Сотканный из теней, даже когда их не видно. Они отражались в его зрачках, в его жестах и словах. В его строгих мундирах императорской семьи, оттенённых капелькой кроваво-красного камня в серёжке.

Когда-то Айдена отправили в храм, потому что лишь там могли усмирить его тени, хаотичные, дикие, наносящие вред окружающим и ему самому. Он научился ими владеть. Но Николас не сомневался, что Айден недооценивает себя, не понимает, сколько силы таилось в его движениях, в самих его костях, в его пульсирующей в такт сердца магии.

Однажды Айден станет императором. Но главное, как полагал Николас, чтобы Айден оставался просто Айденом, обычным человеком среди всех этих слоёв силы и под тяжестью короны.

Его обнимать Лидия не стала, но поздоровалась по-дружески, и Айден слегка оттаял, снял часть привычной брони принца. Он не во дворце, а со старыми друзьями.

Обычно с ними он быстро расслаблялся, но сегодня переживал за Роуэна, Николас ощущал это и вибрацией по связи, и попросту зная Айдена.

Лидия распорядилась подать чай и заверила, что писем от Лорены не получала, а значит, она едет. Пока все устраивались в гостиной, Николас отправился проверить пневмопочту, должны уже прислать письмо про мальчика Дотлера.

– И тебе надо поговорить с ним, – заявила Лидия.

Она последовала за Николасом в соседнюю маленькую комнату и встала, скрестив руки на груди и прислонившись к косяку. Так себе поза для леди, но Лидии она удивительно шла.

– Зачем? – изобразил удивление Николас.

Он не особо хотел говорить с мальчиком. В очередной раз напоминать, что с его семьёй зверски расправились? Он должен был узнать, видел ли что-то ребёнок, но от одной мысли о подобных вопросах становилось муторно.

– Он испуган, – сказала Лидия.

– Не думаю, что у меня выйдет успокоить его.

– Придётся постараться.

– Лидия, я не умею общаться с детьми!

– Он спрашивал о тебе.

Отвлёкшись от аппарата пневмопочты, Николас глянул с удивлением:

– Обо мне? Я обычный дознаватель, он имени моего не знает.

– Это ты не знаешь его имени, а он твоё запомнил.

Видимо, недоумение слишком ярко отражалось на лице Николаса, потому что Лидия пояснила:

– Ты спас его. Он тебе доверяет. Ты не можешь его бросить!

Сконфуженно Николас вернулся к пневмопочте. Она представляла собой конструкцию из стола с трубками, закрытыми резными металлическими панелями, и конторки, где можно было написать письмо, тут же запечатать и кинуть в маленькое круглое отделение. Чугунные трубы пронизывали Кин-Кардин под землёй, по ним неслись письма с помощью пневматики и воздушных насосов.

Почта для Николаса уже прибыла, капсула с гербом дознавателей, длиной не больше ладони, лежала в приёмном отделении, но Николас никак не мог подцепить крышку. Молча Лидия надавила на панель, её пальцы скользнули по ладони Николаса. Руку она тут же убрала, а Николас торопливо раскрыл капсулу и развернул записку. Пробежал по ней глазами: