Книга Спи, милый принц, страница 43 – Мэй

– Идём, – мягко сказал Айден. – Давай вернёмся в комнату, тебе надо выспаться, с утра всё пройдёт.

Вряд ли многие люди видели Николаса таким. Айден не сомневался, что ни к кому другому Николас не пошёл бы в полубессознательном состоянии. Никому другому он бы свою слабость не показал.

Смахнув мутность, просачивающуюся внутрь него самого по связи, Айден специально отстранился. Если и его сейчас накроет, ничем он не поможет.

В доме стояла тишина, когда они пересекли коридор и оказались в комнате Николаса. Он послушно улёгся под одеяло, свернулся там, его продолжало потряхивать. Тогда Айден выпустил тени, позволил им выскользнуть, показаться, подняться с пола и лечь на кровать.

Те самые тени, которых боялись все в Мархарийской империи, способные раскидывать армии и разрушать пространство. Символ власти и силы Равенскортов.

Николас завернулся в них, как в одеяло, его дыхание и пульс наконец-то выровнялись. Вряд ли он утром вспомнит, что просыпался. Вскочивший среди ночи, не понимающий толком, что происходит, он пошёл к Айдену – и Айдена обескураживало такое доверие.

Пробуждение Николаса было муторным.

Ему снились сны. Не плохие, он толком не мог вспомнить, что видел. Но после них оставалось неприятное липкое ощущение, которое хотелось смыть.

Кровать была непривычной, и в первый момент после пробуждения Николас не понял, где находится. Сны были о детстве, Николас думал, он снова ребёнок в поместье Харгроувов, и он чем-то не угодил отцу, тот опять небрежно бросает, что сын у него сплошное разочарование, и уходит прочь. Постоянно уходит прочь, оставляя после себя едкое пренебрежение или синяки. И так будет и сегодня, и завтра, одно и то же ощущение, пока Николас не уедет в Обсидиановый лицей.

Сны горчили на языке, впечатления прошлого стискивали сердце.

Николас замер в этом мгновении, а потом моргнул и отпустил его. Вдохнул полной грудью, уставившись на потолок в доме Лидии и вспомнив, что сны остаются всего лишь снами. Он уже давно поступил в Обсидиановый лицей и в Академию, закончил их, и с отцом теперь встречался по необходимости, что вполне устраивало обоих.

– Да что за срань, – буркнул Николас, потягиваясь.

Во время Академии он довольно часто видел кошмары, но к концу обучения они совсем исчезли. И всё равно до сих пор случались такие вязкие неприятные сны. Интересно, он их до конца жизни будет видеть? Наверняка другим не снится в кошмарах детство. Недавно Николас встречался с Милтоном, тот вернулся в Кин-Кардин из своих земель. После пятой рюмки абсента он, смеясь, сообщил, что иногда ночью ему до сих пор снятся экзамены у Саттона. Когда он понимал, что все они сданы и больше ритуалистики с утра пораньше не будет, облегчённо выдыхал.

Николасу экзамены не снились никогда. Интересно, Айден тоже во сне видит, как сдаёт зачарование? Он его больше всего в Академии боялся. Хотя Айден, кажется, кошмаров не видел. Он слишком о многом волновался, чтобы спокойно и сразу засыпать.

Николас легонько скользнул по связи и понял, что Айден уже не спит. И кажется… ох, бычьи кишки! Застонав, Николас перевернулся на живот и спрятал лицо в подушке. Это не сон, он действительно ночью вскочил и попёрся к Айдену. То ли проверить, что Николас давно не ребёнок, и жизнь изменилась, то ли по старой привычке из Академии, то ли… да он и сам не мог вспомнить, зачем, но его так трясло, а стены смыкались, казалось, он сейчас задохнётся и умрёт.