Книга Пробуждение Тьмы, страница 113 – Риган Хэйс

«Мы не в силах изменить того, что уже случилось, – философски подметила Эдана, с сочувствием глядя на бездыханное тело Ингерн. – Но способны не допустить подобного в будущем».

Керидвена все смотрела на девочку безотрывно, затем прижала ее к груди, покачивая, и тихо-тихо сказала, чтобы услышало только маленькое дитя:

«Уж тебя тьме не забрать у меня никогда. Никогда…»

На этом картинка подернулась туманом и исчезла, превратившись в дым. Регина открыла глаза и вновь оказалась в своей комнате, на своей постели, хотя всего мгновение назад побывала в прошлом, стояла среди призраков времени, которого не застала, окунулась в чужие воспоминания, раскрывшие давно спрятанные тайны. Перед взором все еще маячил образ метущейся Ингерн, а в ушах стояли роковые слова Керидвены. Почему же она не спасла ее? Отчего не отгородила собой ученицу от зла?

Сердце Регины норовило расколоться от печали на тысячу осколков. Она ощутила родство с бедной Ингерн. Она и была ею сейчас, влекомая злом, оскверненная его вязкой чернильной тьмой… Регина падала на самое дно, куда упала когда-то и Ингерн, и никто не протянул ей спасительной руки. Гвендолин успела спастись, но бросила подругу, обрекла ее на заклание. А кто спасет падающую Регину? Кто протянет руку ей?

За окнами опустилась ночь и чернилами разлилась по комнате. Только свечи в подсвечниках горели на прикроватной тумбочке, разгоняя темноту. Маленькое пламя их подрагивало на сквозняке, образовывая на потолке миниатюрный театр теней. Регина смотрела на их танец, собирая себя по кусочкам и стараясь подобрать нужные слова для той, что лежала в ее постели, под ее одеялом. Кэссиди, все-таки вернувшись, вот уже несколько томительных минут смотрела в потолок, не решаясь нарушить тишину. Физически она снова была рядом, но мысли ее странствовали далеко и оставались для Регины непостижимы.

– Мне очень жаль, Кэсс, – решилась наконец Регина. – Я… Я до сих пор не знаю, как принять это. Как принять, что моя мать могла так поступить с Ингерн; что Керидвена отвернулась от твоей мамы, когда была ей так нужна, и обрекла ее на смерть.

– Я тоже, – выдохнула Кэссиди, сглатывая застоявшиеся слезы. – Я не удивилась бы, узнав, что Керидвена сама же ее и убила, но воспоминания подлинные, они не способны лгать. В отличие от ее лживого рта.

Регина помялась немного, сглотнула ком, вставший в горле.

– Ты все еще думаешь, что Гвендолин могла убить ее?

Прошло несколько долгих минут, прежде чем Кэссиди ответила:

– Нет.

Цепкие когти, что сжимали сердце, болезненно разжались. Регина повернула голову к ней, искренне надеясь, что Кэссиди ей не соврала.

– Не могу утверждать, что верю Гвендолин, я ее совсем не знала, – продолжала Кэсс. – Но я верю тебе. Ты много рассказывала о маме, о том, что она для тебя делала. Не могу сейчас всерьез считать, что Гвендолин способна на такое.

– А что насчет призыва Темного? – напомнила Регина. – Что, если они правда замешаны в ритуале?

– Этого мы никогда, боюсь, не узнаем, – печально вздохнула Кэссиди и сморгнула слезы. – А все Керидвена со своими интригами! Как же я ненавижу ее… Если бы она умерила свою гордость, если бы не боялась так Верховных Ведьм и их пристального внимания к ковену, то моя мать могла бы сейчас быть жива. Прости, что обвинила тебя тогда, ты не должна расплачиваться за чужие ошибки.