Книга Пробуждение Тьмы, страница 46 – Риган Хэйс

– Знаю, какой вопрос тебя мучит, «Ведьма из Блэр». – Она заправила кудрявую прядь за ухо.

– Может, хватит меня так называть? – раздраженно попросила Регина, закатив глаза к потолку.

– Много интересного Эвелин насплетничала обо мне? – спросила Кэссиди, захлопнув книгу и сложив поверх нее острые локти.

– Не очень, – честно ответила Регина, рассматривая на ветхих страницах зарисовки болотного багульника. – Сказала, ты напускаешь на девушек страх.

– По-твоему, я повинна в том, что их заячьи сердечки так трусливы? – Кэссиди хохотнула. – Они просто завидуют. Знают, что я лучшая, и доказать обратного не могут.

– Эвелин сказала, ты часто нарушаешь запреты…

– Слушай. – Кэссиди наклонилась к ней ближе, перебив. – Плевать я хотела на эти запреты. Ковену чертовы тысячи лет и правила не меняются со времен племен-основателей, а мир с тех пор шагнул далеко вперед. Мне не нравится жить по старушечьим законам, чтить каждый день на этой святой земле, словом, быть паинькой во всем. Я могла жить в обычном мире, в обычной семье, но меня вырвали оттуда и обрекли на одинокую жизнь, которую я даже не смогу посвятить самой себе. Разве тебя это не бесит?

– А как же «прыщавые мальчишки и дурацкие лекции в колледже»? – едко напомнила Регина ее собственные слова и откинулась на спинку стула.

Кэссиди поджала губы и согласно закивала.

– Иного в твой первый день я не могла сказать, прости – мне хотелось тебя утешить. Пойми, нас приучают к таким мыслям. Это похоже на секту: всем внушается один образ мышления, и мы обязаны ему следовать. И какое-то время ты идешь по указанному пути, пытаешься не поддаваться соблазнам внешнего мира, но в один момент внутри тебя будто что-то щелкает, – и ты понимаешь: больше так жить невозможно. Мы же как в клетке.

Регина задумалась. Она и сама скучала по прежней жизни, где все было знакомо, привычно, а самым страшным кошмаром было явиться домой позже десяти часов вечера.

– Я понимаю, – кивнула Регина, – но разве ты не боишься Отлучения? Что тебя лишат сил или подвергнут Забвению?

– Никто меня не отлучит, дорогая, Керидвена слишком сильно меня любит, – самоуверенно отмахнулась Кэсс. – Я не совершаю клятвопреступничества, как могла тебе наболтать наивная простушка Эвелин. Может, я и люблю изредка пофлиртовать с обычными парнями, но я не отрекаюсь от данного ковену обета. Мне просто нравится иногда подразнить старейшин, поиграть с огнем. Так я хотя бы чувствую себя живой. Отречение от цивилизованного мира – это жертва, которую ты вынуждена принести в обмен на силу. Но никто не предупреждает, насколько эта жертва велика. Из-за того, сколького я лишена здесь, запертая за каменными стенами, порой ощущаю себя неполноценной.

Кэссиди уставилась в пол, о чем-то задумавшись. Вид у нее стал угрюмый, под скулами ходуном заходили желваки.

С ней сложно было не согласиться. Жить в полном отречении от современного мира по жестким законам ковена может не каждый. Когда столько времени торчишь в замке, возникает чувство, будто ты застрял в средневековье. Даже самолеты не летали над холмом, словно замок находился в мертвой зоне. Вполне естественно, что у Кэссиди возникало желание увидеть нечто большее, чем территория ведьминых угодий. Совсем недавно Регина и сама жила среди людей и понимала соседку как никто другой.