Книга Пробуждение Тьмы, страница 88 – Риган Хэйс

Только войдя в их с Кэссиди комнату и встретившись с ней нос к носу, она сразу поняла: что-то не так. Что-то порушилось между ними, едва успев начаться. Кэссиди впилась в Регину ледяным взглядом, тряхнула огненными кудрями и молча вышла за порог, не желая вести с ней диалогов. Сердце Регины судорожно сжалось, из горла вырвался горестный вздох. Инцидент на занятии не прошел бесследно. Глупо было теперь надеяться, что об этом когда-нибудь забудут.

С того дня, где бы Регина ни столкнулась с Кэсс, та упрямо отводила взгляд и торопилась скрыться, явно ее избегая. В столовой поймать ее было невозможно, да и не скажешь ничего, когда вокруг столько нежелательных слушателей. В комнату Кэссиди возвращалась поздно, солнце уже сменялось луной на небе, а Регина к тому моменту от усталости ожидания проваливалась в сон. В одну из последних ночей рыжая соседка и вовсе не вернулась: с полок исчезли ее личные вещи, кровать опустела, клетка с вороном пропала. Подруга не желала не только говорить с ней, но и даже находиться в пределах одной комнаты. Сердце Регины раскололось.

На занятиях и вовсе было не до разговоров: старейшины требовали ее безраздельного внимания и максимальной концентрации. Только голова ее забилась ненужными, ядовитыми мыслями. Они отравляли ее, изгоняли последние остатки сил и веры, оттого Регина виделась себе сплошным разочарованием, а не ведьмой. Она себя ненавидела. Все вокруг давило, угнетало, ведьмы отторгали ее общество всеми силами, с опаской и ненавистью поглядывая на нее при любом удобном случае.

Так и сейчас, пока сидела в столовой, Регина ловила недоверчивые взгляды тех, кто располагался поодаль от нее. Кусок не лез в горло с самого утра, и Регина, подавляя чувство тошноты, отставила от себя корзинку с еще тепленькими сырными булочками.

И встретилась взглядом с Эвелин, вдруг присевшей прямо напротив нее.

– Как все прошло с Керидвеной? – спросила та, беря из корзинки одну из отвергнутых Региной булочек. Она откусила ароматную мякоть, и ее челюсти заходили ходуном. Удивительно, что святоша Эвелин осмелилась заговорить с Региной, вопреки общественному порицанию.

– Все хорошо, – соврала Регина, не собираясь посвящать кого-либо в подробности своих проблем, и спешно перевела тему: – Как дела у Кайдена? О нем ничего не слышно с того самого дня, как мы виделись в последний раз.

Лицо Эвелин омрачилось и потускнело.

– Он совсем отбился от рук, – печально вздохнула Эвелин, отпивая чай из чашки. – Мы стали часто ссориться, и это меня огорчает. Знаю, я ему не мать, и потому никак не могла найти нужных рычагов давления. Что бы я ни делала, ни говорила, он все равно продолжал… ну… совершать вылазки к людям.

Регина молча слушала, решив лишний раз не напоминать, что невольно поучаствовала в такой вылазке. Еще свеж был аромат навоза и сена, доставшихся ей в наказание.

– Я пригрозила ему, что все расскажу отцу. Ты с ним уже имела счастье лично встретиться, – напомнила Эвелин как будто нарочно, отчего Регина насупилась. – Я хотела, чтобы это раз и навсегда прекратилось, а Кайден бросил заниматься ерундой и не нарушал данных клану клятв. Понимаешь, он весьма талантливый и способный колдун, было бы обидно вот так променять свои силы, дарованные Великим Духом, на мир людей. Быть там никем. Я долго успокаивала себя, что это пройдет, что это юношеские гормоны бунтуют. Но Кайден не перестал, не послушался. Мало ему было первого наказания, так он решил окончательно разбить отцу сердце…