Книга Вор, страница 120 – Роннат

– Я думаю, нам туда.

Шор поцеловал Лику в лоб, поднялся и с ней на руках пошёл по водному потоку вперёд.

А тьма ползла следом и обнимала их за плечи.

– Лика, я должен тебе кое-что сказать, – шепнул Шор, когда подошёл к овальному выходу. Впереди виднелось слабое голубоватое сияние. В воздухе ощущалась странная вибрация, а порывы ветра были похожи на дыхание.

– Что?

– Я понял, что? искали айнэ. – Шор остановился.

Лика с трудом подалась вперёд.

Свет отразился от кристальных стен, преломившись разноцветными бликами, будто пещера была из железного золота и радужного шёлка, а потом спустился, как по ступенькам, по неровному, похожему на волны застывшей морской пены, полу и ударился о грязно-белый, уродливый каменный пузырь.

Красота кристаллов осквернялась страшным, будто оплавленным телом чудовища в центре пещеры. Оно напоминало забальзамированного сморщенного уродца из анатомской, утыканного иглами, по которым поступал ядовитый состав: от стен к чудовищу тянулись жилы, на которых он словно был подвешен. В местах, где жилы входили в туловище, образовались ржавые потёки. Туловище окутывала сосудистая сетка, похожая на паутину или грибницу. Наверху оно вытягивалось в червеобразный прозрачный жёлоб, который разгонял тьму знакомым голубым сиянием.

Шор подошёл к страшной находке. Лика дотронулась до белого камня, и ранки на пальцах защипало.

– Это соль, – сказала она.

Шор ковырнул минерал и отдёрнул руку – тонкий пласт откололся, оголив старый, окаменелый человеческий череп. Лика вздрогнула, едва удержавшись от вскрика. Сквозь толщу соли и камня повсюду проглядывали кости.

– Что это такое, Шор? – дрожащим голосом спросила Лика.

– Если предположить, что айнэ раскопали клык чудовища, – Шор явно пытался держать себя в руках, но Лика чувствовала, как быстро колотилось его сердце, – а вон та голубая штука – это его глотка, то это…

– Брюхо, – прошептала Лика.

Шор сильнее прижал её к себе и кивнул.

– Мы под эль-Туном. Под центром Южной империи. Мы внутри великого тёмного дара.

Холода гнались за обозом всю обратную дорогу. Сани вязли в снегах. Несколько оленей сломали ноги в ледяных трещинах, и животных пришлось прирезать. С каждым днём погода становилась все холоднее и суровей. Кристально чистое небо с вымораживающими ветрами сменялось тучами и метелями, снежный туман глотал берега и горизонт.

Если бы мать не отправила навстречу подмогу, отряд потерялся бы в зимней ловушке. И хотя Севир постоянно обращался к шкатулке, которая упрямо показывала ему одно и то же – как он вваливается в покои и окунается в горячую ванну, – когда это произошло на самом деле, сперва не получилось в это поверить. Пальцы пронзило жгучей болью, как будто их обдало кипятком.

Севир откинулся, свесил руки за бортики и едва слышно завыл от пережитого в холодной пустыне ужаса. Каждая минута тянулась как день, а каждая ночь казалась вечностью. А теперь можно было прокрутить это в памяти так быстро, будто всё произошедшее оказалось лишь дурным сном. Уже не стоило беспокоиться о тепле, можно было есть горячую вкусную пищу и спать на согретой мягкой кровати. Севир велел служанкам отмыть его как следует, принести ужин и не беспокоить.

Богиня не даст солгать, Севир высек бы любого, кто посмел бы разбудить его.