Книга Вор, страница 128 – Роннат

Всё произошло очень быстро. Как только последняя крупица корма скрылась в брюхе, трахея задрожала, сдавила верхушку желудка, как удав – горло жертвы, и по пещере разнёсся оглушающий рёв.

Всё закончилось.

Голова Лики раскалывалась от боли, в ушах звенело. Показалось, что она оглохла навсегда.

– Они его кормят! – с трудом проговорил Шор. – Проклятые отрицатели его кормят! Надо уходить отсюда.

Лика едва расслышала его. Чудовищная картина вспыхивала перед глазами, стоило только моргнуть, но внутри почему-то крепла уверенность, что именно это Лика должна была увидеть. Ещё один секрет эль-Туна казался частью какой-то головоломки, смысл которой никак не получалось уловить.

– Сейчас… так, мы же отсюда пришли? Или… нет, точно отсюда.

– Шор, где жи́ла? – у Лики мороз пошёл по коже.

– Сейчас! Вот здесь мы стояли. Значит, она должна быть там.

– Шор, она оборвалась. – Лика застыла как вкопанная, посмотрев на обрывок жилы, по которой они сюда добрались.

– Проклятье! Должен быть другой путь. Мы найдём другой.

Шор метался по кругу, выискивая, где бы спуститься. Лика послушно ходила следом, едва переставляя ноги. Она уже точно знала, что другого пути нет.

– Мы здесь застряли, Шор.

– Нет, нет, всегда есть другой выход! Вот, – Шор подбежал к закупоренной трахее и начал бить по ней кулаками, – мы пробьём эту стену и выберемся на поверхность. Вот так! Вот так!

Шор разбивал руки о камень, словно бы не чувствуя боли.

– Шор, остановись, – Лика уткнулась носом ему в спину, – прекрати. Хватит. Мы в ловушке.

Парень со злостью обернулся, захотел что-то сказать, но внезапно опустился на колени и страшно, без слёз, заплакал. Лика обняла Шора за плечи и прижалась щекой к его щеке.

На шкатулке остановилась ещё одна цифра.

Великий тёмный дар был уродлив и стар. Его нутро истлело, осыпалось крошевом. Гроздья серых камней росли на жилах, как опухоли. Измученное сердце билось где-то внутри чудовища, билось в агонии, заставляя бога айнэ кричать от боли.

Лика и Шор лежали на вершине чудовищного брюха, окружённые непреодолимой пустотой. Шкатулка освещала единственный путь к спасению – выходящую на поверхность полую трубку, через которую, как утверждал Шор, чудовище дышало.

– Если она забита каменной солью, то, выходит, это существо задыхается?

– Я не знаю, Лика, – устало проговорил Шор, поглядев вверх, – если даже и так, у такого огромного существа могут уйти годы и даже века, чтобы умереть. Если, конечно, у него один способ дышать. Если это морское существо… ай, неважно это всё. К чему догадки? Если мы не придумаем, как выбраться отсюда.

Лика замолчала. Ей не давала покоя мысль, что это существо – чей-то дар. Живой дар, как Вьюга у лорда Ренфела. Появился ли дар сначала маленьким или сразу выполз из шкатулки огромным чудовищем?

Представилось, как дар разрушает корабль, падает на песчаное дно и засасывает в себя воду. Как водоворот расширяется и вместе с ним растёт это чудовище. От этого постепенно, год за годом, осушается море, а соль укрывает дар толстым слоем, будто одеялом. А после – высыхает Южная империя. Чудовище начинает подманивать путников отравленной водой, и на про́клятом месте вырастает город эль-Тун. Старый, дряхлый, страдающий от боли – великий тёмный дар остаётся посреди пустыни, питаясь крохами влаги. И пусть о нём слагают легенды, а потомки былой империи боготворят его, дар больше не нужен.