Книга Потусторонним вход воспрещён, страница 285 – Екатерина Ландер

— У, бродяга! Ты? Неужели?

Вольдемар подхватил кота на руки и прижал к груди. Зверь заверещал, радостно, с почти человеческим неверием во внезапное свое счастье.

— Как вымахал за год, а? — обратился Вольдемар к брату.

Александр пожал плечами. Кажется, он не был удивлен, но нечто вроде уважения мелькнуло на миг в его взгляде.

— Мы думали, он потерялся. В день, когда ты умер, точнее пропал, кот словно спятил: выпрыгнул из окна и дал деру через всю улицу. Как до сих пор не издох, непонятно. Все-таки изнеженная заграничная порода.

Вольдемар возмущенно скривился. Обхватил кота, приподнял его перед собой:

— Как он мог умереть, посмотри, а? Он же трехцветный. На счастье!

Кот умиротворенно замурчал, точно подтверждая догадку. Вольдемар внезапно забеспокоился, точно вспомнил о важной детали:

— Попробуешь. Ты сказал «попробуешь объяснить ей». А ты?

— Это время, — Александр сделал движение рукой, обводя пространство вокруг них, — больше мне не принадлежит. В семьдесят шестом мне было двадцать шесть. Но никак не под шестьдесят… Смотри, какое интересное тройное сочетание получается.

— Смешно звучит. С учетом, что теперь тебе принадлежит любое время. Значит, что? Встретимся в будущем?

Александр кивнул:

— Встретимся в будущем. Non eadem est aetas, non mens. [109]

— Прекрати, — возмутился Вольдемар.

— Что?

— Латынь — моя фишка.

— Это не просто латынь, — назидательно поправил Александр. — Это Гораций. А ты, между прочим, не ответил на вопрос, — напомнил он. — Минуту назад, пока не явилось это чудовище, я спрашивал, что ты планируешь делать дальше, Вольдемар Андреас Теодор.

Вольдемар подумал:

— Ну, до следующей попытки Духов прорваться в мир живых еще ровно сто лет, если мы говорим о две тысячи сто двадцать четвертом. А мы теперь вообще в девятнадцатом веке. Сомневаюсь, что меня это затронет.

— Зря. Нет ничего невозможного.

Александр усмехнулся. Вынул из кармана часы на изящной цепочке. В крышке блеснул на миг кроваво-красный кристалл, отражая закатное солнце.

— Забавно, — проговорил он задумчиво, обращаясь скорее к самому себе, нежели к Вольдемару, и с нежностью погладил камень, — как все ищут простое в сложном, отчего-то забывая о сути. Почему жертвенник Атакан обязательно должен быть огромным валуном, чтобы приносить ему кровавые жертвы? Хотя положительная сторона у всего есть. Например, напитавшийся чужими жизнями камешек вполне может даровать своему владельцу бессмертие. А время, как известно, — деньги. То есть, простите, золото. Вот вам и алхимия.

Александр посмотрел на время. Но больше ничего не сказал.

Несколько кварталов шли молча.

Кот соскользнул с рук и теперь бодро вышагивал рядом, гордо запрокинув голову.

Мимо проехал, грохоча по мостовой, конный экипаж. Копыта лошадей выбивали звонкую дробь, окованные железом колеса натужно скрипели. Вольдемар проводил повозку удивленным взглядом. Придется еще долго привыкать к отсутствию Интернета и телефонов.

Подумав об этом, Вольдемар потянулся к уху, нащупал серебряную сережку в виде кольца, снял и незаметно опустил в карман пальто.

Сумерки сгущались, отбрасывая длинные косые тени от всего, до чего могли дотянуться. Пройдет еще час, и на центральных улицах и вдоль каналов зажгут газовые фонари, и ласковая темнота бархатом укроет ночной город с его рукотворными огнями-звездами…