Книга Потусторонним вход воспрещён, страница 77 – Екатерина Ландер

Дверь комнаты оказалась приоткрыта, внутри находились двое. Папа обмяк на диване, зажав между колен сложенные ладони. Он больше не походил на гризли, хоть и потрепанного, но по-прежнему сильного зверя, способного защитить своих детенышей. Теперь это был просто человек — уставший и не знающий, что делать дальше.

Через журнальный стол от него на принесенном с кухни стуле сидела девушка в серо-оранжевой форме и печатала в ноутбуке, изредка поднимая голову от экрана:

— Вы часто ходите куда-нибудь всей семьей? Торговые центры, парки, кино, прогулки?

— Не сказать, чтоб часто.

— А что нравится Василисе? В какие игры она играет дома? Может быть, ей особенно симпатичен определенный персонаж из детской книжки или мультфильма?

— Я не знаю. Извините. — Он пристыженно пожал плечами.

— Поняла. Район относительно новый, вы давно здесь живете?

— Понимаете, мы только неделю назад переехали из Самары, меня перевели по работе. Новая должность. Это было очень быстрое решение.

— Понимаю. Как дети отреагировали на переезд? Волновались или восприняли с энтузиазмом?

— Младшая, мне кажется, вообще не переживала.

— А старшая?

Я тихонько постучала по дверному косяку: мол, можно войти? И смутилась — вышло глупо.

Девушка бодро развернулась навстречу, подняла голову. Она была подвижная, как ртуть, маленькая и крепкая. Курносая, со светлыми, непослушно торчащими в разные стороны волосами. Белесый ежик ресниц топорщился, точно льдистые иголки. Бледные, почти невидимые брови вразлет вскинулись.

— Маргарита? Очень рада тебя видеть. Садись, пожалуйста. Ты не против, если я задам тебе несколько вопросов о сестре?

— Можно просто Марго, — ответила я разом на все.

— Меня зовут Катя, я координатор волонтеров.

— Я знаю, — негромко сказала я, устраиваясь на краешке дивана. Папа и волонтер оказались по разные стороны от меня.

От Кати ощущалось тепло и мягкая, но настойчивая добрая сила, отчетливо заметная, несмотря на внешнюю холодность. Я разглядела на куртке девушки круглый шеврон — раздвоенная лиса, бегущая на задних лапах: одна часть на восток, другая — на запад. И путеводную сияющую звезду над ней. Под шевроном было вышито: «Ирбис».

Позывной?

Волонтер сложила ладони на коленях и выпрямилась:

— Василиса — капризный ребенок, на твой взгляд?

Я мельком глянула на папу. От Кати не ускользнуло мое движение.

— Давай представим, будто мы здесь вдвоем. Я спрашиваю не из простого любопытства, мне поможет только правдивый ответ.

— Она, ну… — Я задумалась, не зная, как подобрать слова. — Она хнычет, пока все не станет как ей хочется.

Катя удовлетворенно кивнула:

— Вы ссорились с ней вчера утром или, может, перед сборами на прогулку?

— Я сказала ей идти собираться самостоятельно, потому что только вернулась с работы и хотела отдохнуть, а не одевать ее.

— Хорошо. — Ноготки девушки, короткие, покрытые прозрачным лаком, простучали по клавиатуре. — Ты сама вызываешься гулять с сестрой или это настояние родителей?

— Мама попросила. У нее были другие дела… по работе.

— Ты никогда не говорила сестре сгоряча, чтобы она отстала от тебя, ушла, исчезла?

— Глупость какая! — взвизгнула мама. Я вздрогнула и обернулась. Она стояла в дверях. — Зачем вообще такие вопросы?

Катя медленно подняла голову:

— Потому что иногда подростки и хотят рассказать, но стесняются или боятся, что их слова не воспримут всерьез. Или что им попадет за их реальные чувства.