Книга Потусторонним вход воспрещён, страница 74 – Екатерина Ландер

— Что — зеркало?

В груди екнуло от нехорошего предчувствия. «Зачем им дети, если есть куклы? Зачем им дети?»

Я тяжело сглотнула и посмотрела на Ярослава: тот вдохновенно тараторил в телефон, едва оставляя короткие паузы для ответов. Если и существовал человек, на которого стоило надеяться, то это он. Оставалось лишь поверить, что сборище чудаковатых типов во главе с лаборантом знает, что нужно делать.

— Да я внезапно вспомнил, — сказал Василий. — У меня сестра-студентка постоянно болтала о зеркале в ночном клубе у Галерной Гавани…

Он вдруг замолчал, замер и треснул себя ладонью по лбу:

— Я вспомнил, Марго!

— Что вспомнил?

Внутри аж все закостенело, я перестала дышать.

— Я вспомнил, где раньше слышал имя того чувака, который написал тебе про сегодняшний обмен! Вольдемар — это новый приятель моей сестры!

Часть 4. Василий

Пока добирались обратно на Васильевский в такси, Марго одолжила мне мобильник взамен почившего из-за падения в подвале. Номер Нади я нашел в соцсетях. Долго слушал длинные бесстрастные гудки.

— Алло? — сонным голосом пробурчала Надежда в трубку после десятого гудка.

— Надь, это ты?

Дурацкий вопрос, но ничего лучше в голову не пришло.

— Да после вчерашнего, кажется, не совсем. Последний коктейль явно был лишний.

Судя по отдаленному голосу, сестра поставила звонок на громкую связь. Со стоном и звуком шуршащего одеяла она откатилась куда-то в сторону. Шаркнули тапочки.

— Ты спишь, что ли? — удивился я.

— Сплю, — отчетливо отозвалась она, вновь приблизившись к телефону. Я слышал, как она недовольно сопит в микрофон. — Ты во сколько меня домой проводил? В шесть утра. Плюс душ. Плюс снимать макияж, который ты мне испортил. Нефиг было накладные ресницы отрывать! Это же часть образа! В общем, сплю. Имею полное право. Хорошо, брат на работу с утра свинтил.

— Надежда! — укоризненно сказал я.

В телефоне раздался звук, будто поперхнулись:

— Вася?! Ты с чьего номера мне звонишь?

— Мой мобильник приказал долго жить.

— А еще говорил, я небрежно отношусь к вещам.

— Во сколько, говоришь, ты домой пришла?

Надежда заерзала. Потом очень серьезный голос сестры произнес, вкладывая в интонацию все актерские способности, которыми ее наградила природа:

— Слушай, Вась, ты меня не так понял. Мы репетировали пьесу. Институтская самодеятельность к первому апреля.

Ярослав, сидевший на соседнем сиденье и слышавший обе стороны диалога, затрясся от беззвучного смеха.

— Простите, ребят, — наконец выдохнул он.

Марго тоже нерешительно хихикнула.

— Ты, я смотрю, тоже не скучаешь. С друзьями? Или встреча с колдуном прошла настолько удачно, что ты прямо по пути домой столкнулся со своей судьбой? Вы полюбили друг друга с первого взгляда, сразу все поняли и сейчас находитесь в очереди в ЗАГС? Заодно свидетеля прихватили?

— Свидетелей упразднили. К твоему сведению. И как клуб? — сумрачно поинтересовался я.

— Знаешь, там такой дизайн. Такое зеркало! Нет, ТАКО-О-ОЕ! — оживилась Надя, почувствовав возможность заболтать меня, чтобы забыл о ее проколе. — Его вроде как с одной стороны даже рукой можно пощупать, а с другой — словно густой водоворот клубится. И отражаются в нем не все, прикинь! Никогда такого не видела! Волёк здорово все замутил. Он в клубе за дизайн отвечает.

Ярослав навострил ухо.

— Волёк — это все тот же новый знакомый? Или уже другой?