Онлайн книга «Ошибка Пустыни»
|
Поспать ей не удалось. Костер не грел, плащ тем более, а лесная свежесть превратилась в зябкую сырость. Лала ежилась и ворочалась на примятой траве, отчего заглушка выпала из уха. Тут-то и прокрались под закрытые веки звуки, которые она могла видеть, даже если исступленно зажмуривала глаза. Двойная цепочка вспыхивающих и тут же гаснущих темно-зеленых точек – это пробежала мышь. Сочной бесформенной кляксой густо-серого цвета ухала сова. Шорох листьев виделся сплошной рябью, разбивающей остальные картинки. Еще что-то непонятное, похожее на след брошенного факела – возможно, это крик неизвестного ей лесного зверя. Лала поспешно стала затыкать ухо, но остановилась. Пульсирующий прозрачный куб по левому краю ее внутриглазной темноты – шаги человека. Она это усвоила, когда еще не знала свойств восковой заглушки. Маленький куб – маленький человек. Но откуда в ночном лесу маленький человек? Лала нащупала палку, которой ворошила костер, и резко обернулась. Невысокая тень опоздала скрыться за елью. – Я вижу тебя, выходи! Он и правда был маленьким. Лохматый мальчишка лет девяти в добротном, но жутко грязном камзоле. Сделав несколько шагов из спасительной темноты в круг жалкого света, он остановился. – Ты кто такой? – Тиккиндей, можно Тик. – Что ты здесь делаешь? Только не врать! – голос ее прозвучал рвано и хрипло. – Я и не собирался… – он на мгновение запнулся, вглядываясь в лицо под капюшоном, – госпожа. Я просто иду мимо. – Ночью, один? Где остальные? – Никого нет со мной, клянусь! Мне кажется, я вообще уже один на всем свете. Не прогоняй меня, госпожа! Он так резко упал перед ней на колени, что Лала вздрогнула. Плаксивым голосом Тик затянул: – Пожалей, добрая госпожа! Я голоден и мне страшно! Папка пьяный был, гнал коня так, что я свалился, а он даже не заметил! Я не знаю дороги, я не знаю, где искать папку своего, а от голода скоро мои кишки сами себя съедят! Тут он завыл и стал размазывать по лицу слезы. Лала молча ждала, пока представление закончится. Ждать пришлось недолго. Мальчишку словно выключили, он поднялся и удивленно выдал: – И что? – Что? – не поняла Лала. – Тебе меня не жаль? – удивился он. – Нет. – Почему? – А почему я должна тебя жалеть? – Все дамы жалели, – уверенно сказал Тик. – Тогда я не дама. – Лала отвернулась. – Ты детей не любишь? – Не люблю. – Почему? – Не твое дело. – Мое. Вдруг ты захочешь меня убить и съесть, пока я сплю. – Вот и уходи тогда. Тик вздохнул и сел рядом. Некоторое время они безмолвно смотрели на огонь. Мальчик не выдержал первым: – Дрова сырые. Хочешь, принесу хороших? – Тут все мокрое. Тик молча поднялся и ушел. Вернулся он довольно быстро с охапкой сухих тонких веток. Костер пыхнул и затрещал, радуясь лакомству. Хоть Лала ничего и не спросила, мальчик пояснил, что у стволов больших густых елей всегда можно наломать сушняка, даже в ливень. Не дождавшись реакции, он продолжил: – Голодно. У тебя найдется что пожевать? – Нет. – А покурить? Лала оторвала взгляд от костра и переспросила: – Курить? – Ну да. Она пошарила в карманах плаща и кинула перед Тиком на землю кисет. Тот радостно схватил, умело набил трубку, и через минуту к дыму повеселевшего костра присоединилась витиеватая табачная струйка. С видом умудренного жизнью мужчины Тик пускал кольца и довольно вздыхал: |