Книга Хранители Ардеа. Зелье для двоих, страница 22 – Анна Василевская

Она собралась с мыслями и написала ответ:

“Здравствуй, дорогая мама, я уже скучаю по тебе, но мне очень нравится в Академии. Как здорово, что я смогла сюда поступить. Надеюсь, однажды ты поймешь меня и отпустишь, ведь я уже взрослая. Твоя дочь, Талия”.

Она опустила листок бумаги в артефакт связи и отправила его. На душе немного скребли кошки от мыслей о том, что могло произойти в пустоши. Но с другой стороны, сколько Талия себя помнила, в пустоши постоянно что-то происходило. То скелеты повыйдут, то буря какая-нибудь разыграется. И раньше как-то же справлялись без нее. Лишь последние пару лет она стала участвовать в рейдах и дежурстве. Да и не внесла она какой-то прямо-таки значимый вклад в их оборону. Так что слова мамы - это не более чем манипуляция, чтобы заставить ее вернуться назад.

На следующий день Сафия решила поговорить с родителями о своем желании уехать жить в город. Эмоции, наполнявшие ее ночью, улеглись к утру. И она уже сама сомневалась, что отъезд в неизвестность - единственно верное решение. Она нашла родителей в амбаре, где они сортировали курагу: отчим высыпал на скатерть сушеные фрукты, а затем вдвоем раскладывали их по ведрам в зависимости от качества. На ярмарке у этой кураги будет разная цена.

— Мам, помочь вам? - спросила Сафия.

Отчим молча принес ей табуретку, а мать объяснила, как распределять сушеные фрукты.

— Тут такое дело, - нерешительно начала старшая дочь, - я решила переехать в город. Буду к вам приезжать на праздники. А там может и замуж выйду когда-нибудь.

Мать недоуменно переглянулась с отчимом и заговорила:

— Чего это ты удумала? Позорить нас решила! В городе будешь жить одна, а если обидит тебя кто или дурное про тебя решит. Что еще за глупости у тебя на уме вдруг образовались?

— Почему сразу позорить, я же работу найду, буду сама себя содержать.

— Какую еще работу? - мать уже завелась, и ее было не остановить, - ты же не умеешь ничего, даже руками ничего не делаешь, кому ты там нужна. Мужикам только прислуживать, да неприличным заниматься.

Сафии было обидно от всех этих слов, да и несправедливо они были сказаны. Она же как лучше хотела, для Замины и для других сестер. Она почувствовала, как слезы обожгли ее лицо.

— Но ведь так для всех лучше будет! - ответила Сафия горячо, - вы и сами знаете, не выйду я тут замуж, никто меня не возьмет. А что же мне всегда с вами жить, с родителями? А сестры как? Замина замуж бы давно выскочила, а теперь вот ходит и ревет целыми днями, что я ей мешаю. Скоро и Камиля к ней присоединится. Сестры меня ненавидеть будут, а я тут всю жизнь проживу, в родительском доме, как уродина какая.

Отчим молча раскладывал курагу, казалось бы, никак не реагируя на их спор. Мать же от ее слов еще больше разошлась.

— Ну и пусть, что с родителями, это лучше, чем опозоренной или убитой. Дома ты хотя бы в безопасности. А Замина плачет, так и что такого? Если любит ее Карим, то пусть выкуп заплатит, с выкупом и раньше тебя отдадим. А нет, так другого найдет, она девка красивая, одна не останется. А ты бы лучше думала, как понравиться кому-то - улыбайся скромно, да характер свой лишний раз не выпячивай. Глядишь, и посватается кто-нибудь.

Сафия, как представила это, что всю жизнь с родителями проживет или придется идти унижаться, чтобы хоть кто-то замуж ее взял, так у нее в глазах потемнело от злости. Она выскочила из амбара и побежала в сад подальше. Лишь бы не наговорить родителям лишнего, да не поссориться еще больше.