Книга Запах ночного неба, страница 118 – Энни Вилкс

— Девочка, — со смехом выдохнул Даор. — Отличная идея, но формулировкам тебе еще учиться и учиться. Если бы мне нужно было тебя подловить, я бы тотчас же заключил с тобой такую сделку, и ты бы фактически стала моим рабом.

— Тогда я вас вообще не понимаю! — взвилась уязвленная Алана.

— Мне кажется, все-таки понимаешь, хоть и пытаешься это скрыть. От меня не получается. А от себя?

И снова он, как тогда в лесу, поправил прядь упавших на глаза волос. Отчаянно желая, чтобы он заправил ее за ухо, Алана отшатнулась:

— Пожалуйста, оставьте меня в покое. Да, я понимаю, конечно. Я… — голос ее дрогнул, — хочу прекратить эту игру. Пожалуйста. Я знаю, мое мнение мало…

— Прекрати, — неожиданно перебил ее Даор Карион. — Если бы твое мнение мало значило, сегодня утром я бы не согласился оставить тебя на весь день только потому, что ты об этом попросила.

Алана испуганно замолчала. Будто почувствовав это, герцог смягчился:

— Алана, когда ты так унижаешься, это очень… неприятно мне.

Удивительно, теперь он будто подбирал слова, к чему-то прислушиваясь.

— Простите, — скорее по привычке извинилась Алана.

— Тебе не за что извиняться, — задумчиво проговорил мужчина. — Пойдем. Мы обязательно вернемся к этому разговору.

Он не спрашивал, но Алана закивала, радуясь передышке. Сердце колотилось как бешеное.

— Я просто хотела сказать, что со мной не нужно играть, чтобы получить что-то, — тихо, оправдывающимся тоном проговорила она.

— Я могу позволить себе не играть, Алана, — ответил черный герцог, укладывая ее руку на свое предплечье привычным, хозяйским жестом.

— Вы не боитесь, что нас увидят?

— Ты уже задавала мне этот вопрос — на балу. — И снова в его голосе загорелись искорки смеха. — Но если тебя это успокоит, мы за отводящей глаза завесой.

— Поэтому все проехали мимо нас, — кивнула Алана, довольная, что тема сменилась. — А я все думала, почему никто к нам не подошел. Как на совете?

— Примерно, — не стал объяснять Даор Карион. — Но совсем скоро придется обходиться без заговоров. Так что я сниму завесу сейчас — чтобы ты заранее привыкала, что твоя репутация страдает от общения со мной.

— Я не это имела в виду ни тогда, ни сейчас, — попыталась оправдаться польщенная Алана.

Было неожиданно светло для глубокой ночи. Круглые окна кельи второго этажа, как и всегда, не закрытые даже полупрозрачным пологом, изливали холодный белый свет потоком, заполнившим все помещение. Это было первым, что увидел Келлан, очнувшись: пронзительный свет полной луны, озарившей собою ясное беззвездное небо.

Сияние резало глаза, вонзаясь глубоко за глазницы сотней тонких раскаленных иголочек. Келлан зажмурился, прогоняя резь, и сосредоточился на чувстве присутствия в келье еще одного человека. Еще не успев разглядеть своего посетителя, он уже знал, кто это: боль, которую Келлан никогда не ощущал раньше, но безусловно родная, терзала сейчас мучимого и виной, и страхом, и болезненной радостью Келлфера.

— Что с Аланой? — спросил Келлан, все так же не разлепляя век.

— Она в полном порядке, — тихо ответил Келлфер.

Нет, он не врал: в памяти мелькнуло чистое, открытое лицо без тени страдания, почему-то укутанное шерстяным платком, и тут же исчезло, оставляя измученного Келлана в пустоте. Теперь эта пустота было окрашена надеждой и радостью, и Келлан, не сдерживая себя, улыбнулся. Значит, цела. Значит, он так и не причинил ей вреда в своем беспамятстве.