Книга Запах ночного неба, страница 48 – Энни Вилкс

За все те годы, что Ингард знал холодного как камень Келлфера, тот никогда не выглядел таким напуганным и даже, кажется, виноватым. Рот его был перекошен в сардонической улыбке.

— Роберт, не лезь, — зло отрезал Келлфер, даже не удостаивая раненного воина взглядом.

Роберт скорбно прижал к груди увитые исцеляющими заговорами и уже частично восстановленные кисти.

— И снова мне досталось за правду.

— Келлфер, — процедил Син. — Рассказывай. Сейчас же.

— Один на один, — твердо ответил Келлфер, встречая взгляд Сина. — Им незачем об этом слышать.

— Я уже знаю все от Кариона. Ты причинил вред одному из наставников, Келлфер. Дело не в том, что ты лишил Приют наставника, а Империю — последнего лояльного нам Вертерхарда, как заметил Роберт. Ты перешел черту и нарушил главное правило Приюта. Я хочу, чтобы и они услышали твое признание.

Повисла тишина. Роберт с Ингардом переглянулись, и последний присел на подлокотник кресла друга. Син обычно не рубил с плеча, а выдвинутое им сейчас обвинение было настолько серьезным, что ни один из директоров не нашел, что добавить.

— Ты хочешь меня выгнать? — оскалился Келлфер. — Сейчас, во время войны? И думаешь, что Приют не развалится следом? Собираешься выиграть без моих связей? Ты в своем уме?

И тут же согнулся пополам, хватаясь за голову.

Син, прямой как копье, неподвижный и вместе с тем источавший ледяную ярость, не сделал и шага в его сторону, не повел рукой. И Ингард, и Роберт, и сам Келлфер понимали, что происходит, и что ни единого шанса отказать Сину у Келлфера больше не было. Мощнейшее заклятие, разрывая блоки, дробя в пыль щиты, вонзалось в разум Келлфера, как спица прокалывает ткань. Раздался тихий треск, а после и скрежет сминаемого металла: в руках у Сина зеленым пламенем плавился защитный артефакт, с которым Келлфер никогда не расставался. Ингард вскочил, борясь с желанием помочь Келлферу, но Роберт своими неокрепшими пальцами мягко сжал его предплечье, и когда Ингард возмущенно обернулся к другу, тот одними губами прошептал: «Подожди».

— Я пытался заставить его возненавидеть ее, — прохрипел Келлфер, больше не борясь. — Я заронил в его разуме недоверие, а после лишь подкинул тем. Келлан думает, что Алана помогает Пар-оолу, что она любит другого мужчину и подчиняется ему, и что она опасна.

— Как тебе удалось? — спросил Роберт мрачно. — Твой сын тебя с землей сравняет, если вы схлестнетесь. Тут уж без обид.

— Я сделал это, когда он был ослаблен безумием Велиана, — с трудом признал Келлфер, тяжело дыша и, будто склоняясь под невидимым прессом, ломаными движениями опускаясь на плиты.

— Я думаю, у Келлфера были причины, — неожиданно для самого себя заступился за коллегу Ингард. — Это скорее семейное дело, да? Син, он прав, сейчас война. Стоит ли?..

Син обернулся. Его синие, как вечернее небо, глаза блестели.

— Я уважаю твое стремление помочь, Ингард, — обманчиво мягко проговорил старший директор. — Но это не семейное дело. Каждый из вас, придя сюда, согласился соблюдать простые правила. Воздействие на разум наставников и целенаправленное причинение им серьезного вреда всегда были под запретом. Согласившиеся преподавать в Приюте — не наша собственность, они — наши соратники, и должны быть в безопасности, не боясь оказаться беспомощными рядом со своими лидерами. Я объяснил это каждому из вас, когда вы становились директорами, и каждый из вас это понял. То, что Келлан — сын Келлфера, не имеет никакого значения перед лицом произошедшего.