Книга Лазурь и Пурпур. Месть или Любовь?, страница 148 – Энни Вилкс

Слова Даники будто разбередили рану. Нежность. Да.

— Воспринимайте мое ребячество как шанс отвлечься от грустного и посмотреть мир, — махнула рукой Кьяра, решив не объяснять. — Поверьте, есть у меня причины. Но я выложу все как на духу, только если вы расскажете про демонов. История за историю.

Даника тихо рассмеялась. Кьяра обернулась к ней: женщина качала головой, пробираясь к столу.

— Боюсь, в этом платье я весьма приметна, — вздохнула она, наконец, а потом, словно и не была герцогиней, подцепила с заваленного старым шмотьем кресла какую-то длинную полосу ткани кирпичного цвета, похожую на очень большой платок. Взметнулось облако пыли, Даника тряхнула тряпку пару раз, а затем завела за спину, собираясь накинуть на плечи.

— Не надо! — остановила ее Кьяра. — В Нор-Хуре полно народу из разных земель. Сюда даже тассцы иногда забредают, по сравнению с их шароварами ваше платье точно никого не смутит.

— Лиф вышит бриллиантами и сапфирами, — ответила Даника без малейшего высокомерия. — Насколько я знаю, сейчас в степях небезопасно.

Кьяра ощутила себя так, словно гостья упрекнула ее, хозяйку дома, в ужасном бардаке, и ей стало стыдно. Даника не ошибалась: даже в Нор-Хуре сейчас было не так спокойно, и это озлобляло народ. Заметив блеск камней, привыкшие жить впроголодь и опасаться набегов разбойников, немало пьющие красноземельцы могли и рискнуть, чтобы попытаться потом продать безделушки ювелиру. Думать об этом было больно. Не такими Кьяре хотелось бы показать леди Данике Красные земли.

— Вы правы, мы на окраине, тут кого только нет, — признала девушка. — Найдем вам что-нибудь черное, и завтра вы переоденетесь, хорошо?

— Конечно, — легко согласилась Даника, заворачиваясь в ткань.

— Никого! — скомандовала Кьяра. — Скорее!

.

Они выскользнули в узкий переулок с глухими стенами простых глинобитных домов. Другие лавки, конечно, давно закрылись, в окнах свет не горел, на улице было тихо. В это время торговый квартал никто не посещал, ночью работало лишь одно заведение — дом утех — и то оно располагалось ближе к порту. Издалека доносились пьяные возгласы моряков и какой-то шум.

Стояла восхитительно одуряющая жара. Кьяра вдохнула любимый воздух так глубоко, что грудь засаднило. «Дома, — вдруг поняла она. — Дома. Поверить не могу». Дворец, Стратацит — все оказалось столь замечательно далеким! Здесь Кьяра была на месте, дочь степей, знавшая каждый уголок столичных кварталов.

Дом.

Женщины бесшумно скользили по ночным улицам. Кьяра вела рукой по стенам домов, взрывала песок носками сапог, принюхивалась к доносящемуся издалека запаху моря. Мимо изредка проходили запозднившиеся работяги и подвыпившие компании моряков, и тогда девушка прятала лицо: в столице ее знали многие.

— Можно было бы остановиться в четырех гостевых домах, но там меня знают. Тут проблема не вы, вас-то никто не приметит, — объясняла она Данике. — Два находятся в северной части города, а мы в южной. Чувствуете запах водорослей? Ветер дует с моря, Львиный залив совсем рядом. Еще один у самого порта, там шумновато, но зато всегда весело, и все же соваться туда нельзя. А вон там — «Холодная юрта», мой любимый. Его держит очаровательная пара: муж степняк, а жена из Таса. У них всегда полно народу, ведь они дают кров на две ночи даже тем, кто не может платить. Хозяйка Анушех говорит, что это ее способ служения Свету. Я бы хотела вас познакомить, но не сегодня. Она знает меня в лицо, а первые дни я предпочла бы не светиться.