Книга Лазурь и Пурпур. Месть или Любовь?, страница 75 – Энни Вилкс

— Если бы не ваша дружба и не ее неуемное желание сделать твою жизнь лучше, тебя бы здесь не было, — отрезал Олтар.

— Правда… — тихо ответила Лиамея. — Но я рада, что я с вами. Знаю, вам это не нравится, но я не могла не пойти. И Кьяра бы пошла.

— Кьяра полезна. Она плохой воин, но быстрая и ловкая и хорошо соображает. Ты же — лишь обуза.

— Почему вы так жестоки сегодня со мной? — с болью проговорила Лиамея. — Я не понимаю. Вы ушли, а я ухаживаю за Вартаном. Разве это не польза?

— Что ж, — усмехнулся Олтар. — Считай пользой, если это тебя успокаивает. — Он немного помолчал, словно что-то взвешивая. — Прости меня, Лиамея. Я расстроен, и мои сегодняшние слова и действия импульсивны. Но я доставлю вас всех обратно во дворец, обещаю.

И стоило ему произнести эти слова, сердце Лиамеи потеплело. Олтар еще никогда не извинялся перед ней.

— Что вас расстроило? — нежно спросила она.

— Лекарь Джеан или кто-то из его слуг докладывает пар-оольцам о происходящем во дворце.

— Как вы узнали? — выдохнула пораженная Лиамея.

— Я рассказал о застенной тренировке защищающих дворец шепчущих всем, кого счел подозрительными, и назвал разные дни и разное время. Пар-оольцы пришли за пополнением своей армии по его указке. Они попали в ловушку, как и должны были, и все же предательство Джеана могло пустить корни во всех, с кем он общался, и поставить под угрозу жизнь императора.

— Вы казните его?

— Я уже сделал это, — хмыкнул Олтар. — Позвал лекарей врачевать раненых. Джеан пришел одним из первых, чтобы не вызывать подозрений. Так что у меня была возможность пойти за Вартаном.

Лиамея молчала, переваривая услышанное. Джеан всегда казался таким закрытым, нелюдимым — и благонадежным! Даже наложницы не могли сказать о лекаре ничего плохого: он всегда был вежлив, готов помочь, спокоен. Неужели его больше нет в живых? Но ведь Олтар никак не мог ошибиться, и ей не стоило ставить под сомнения его решения!

Наконец она посмотрела на прикрывшего глаза мужчину:

— Простите, что пошла с вами, а теперь вы вынуждены защищать меня. Тогда, в лагере, когда вы закрыли меня, я поняла, как мне на самом деле повезло, что вы здесь. Но прошу вас понять: я не могла бросить подругу.

«И вас», — не сказала Лиамея. И правда, на что она надеялась? Что ее жертвенность растопит суровое и благородное сердце?

— Она не так проста, как кажется. Стойкая змейка. Ее сердце бьется не в такт и наверняка приносит сильную боль, а она делает вид, что все хорошо. Ей нужно во дворец как можно скорее, — словно сам себе сказал Олтар, подтверждая худшие страхи Лиамеи. И словно очнулся, становясь прежним: — Ты узнала, доверяет ли ей Дэмин достаточно, чтобы пустить в свою лабораторию?

Лиамея вздохнула. Неприязнь к великому лекарю, которого Олтар явно опасался, была ей понятна, но каждый раз, когда мастер безопасности задавал подобные вопросы, Лиамея ощущала себя предательницей. Знала наложница и то, что если ответит утвердительно, то Олтар попросит ее сопровождать Кьяру в дом Дэмина, чтобы осмотреть так интересовавшую его лабораторию изнутри. Лиамея почти привыкла к боли, которой сопровождалось чтение ее воспоминаний — сложный, кажущийся невозможным трюк, который Олтар проворачивал не реже раза в неделю.

Воспоминания о Кьяре он не читал. Лиамея любила цепляться за эту мысль, когда вспоминала, как любимый смотрел через громадное окно оранжереи.