Книга И жили они долго и счастливо, страница 228 – Алёна Селютина

Вдоль западной стены красовался длинный стол, уставленный яствами.

– Полоз, – шепнул Василисе Кощей. – Если подойдет, не смотри ему в глаза.

Василиса бросила на новоприбывшего гостя быстрый взгляд. Он только вышел из зеркала. В человеческом обличье Полоз представлял собой стройного высокого мужчину с тонкими, изящными чертами лица. Движения его были плавны, словно скольжение змеи в траве, и Василисе на миг показалось, что полы его длинного восточного халата из белоснежной парчи скрывают не ноги, а хвост. Бороды змей не носил, но волосы цвета спелого пшена были заплетены в косу аж до талии. А глаза у него были золотые. И кто взглянет в них, тот окажется в его власти. Кощей мог об этом не говорить, это в Тридевятом знали все. Что-то сверкнуло на тыльной стороне ладоней Полоза в отблеске свечей, Василиса пригляделась и поняла, что из-под широких рукавов виднелась чешуя. Она поспешно отвела глаза. И вовремя: в этот самый момент они с Кощеем дошли до Лебеди. Она стояла возле трона и приветствовала гостей. По правую руку от нее стоял Гвидон, а по бокам – пятеро их сыновей. Василиса знала, что помимо них есть еще три дочери. А чуть поодаль, за спиной Лебеди, возвышался дядька морских богатырей.

Василиса впервые видела Лебедь так близко. Разумеется, она знала, как та выглядит. Портреты царицы можно было встретить везде. Только в Конторе их было четыре: в кабинетах Баюна и Сокола, в читальном зале архива и у стойки администратора в общежитии. Но одно дело было смотреть на портрет, другое – наблюдать ее воочию. С расстояния в несколько шагов.

Кощей говорил, что Лебедь не человек, и сейчас Василиса была готова в это поверить. От нее веяло мощью. Но ее сила не подавляла, а, наоборот, вселяла желание действовать, тянуться вверх. Окрыляла. Лебедь была одета во все белое. Платье ее, лишенное всяческих украшений, было совсем простым. Но на голове царицы сияла корона в алмазах, самый крупный из которых был величиной с куриное яйцо. И сама Лебедь сияла. Ей не нужно было украшать себя. Она и так была здесь самой яркой, и затмить ее не смог бы никто. Но было бы безумием ревновать к такой красоте или желать ее. Казалось, Лебедь смотрит на нее из совсем другого мира. Вечно молодая и невероятно сильная.

А вот стоящий рядом с ней Гвидон был стар. Но старость обернулась для него не дряхлостью и немощью, а зрелостью, вызывавшей разве что уважение. Он держался прямо, седые волосы чуть ниже плеч были аккуратно уложены, борода подстрижена. В нем еще сохранялась молодецкая стать, руки его были крепки, а ум ясен и остер. Гвидон заведовал всей системой безопасности Управления, и Сокол всегда отзывался о нем исключительно с уважением. Гвидон стоял рядом со своей венценосной женой и вовсе не выглядел ниже или слабее ее. И вдруг напомнил Василисе ее дедушку: когда она была маленькой, тот частенько брал ее на колени. И смотрел так же такими же ярко-синими глазами: спокойно, мудро и по-доброму.

Долголетие Гвидона было загадкой для Василисы, да, впрочем, и для всех остальных. Он был человеком, но вот уже почти триста лет они с Лебедью состояли в браке, и вряд ли хоть кто-то знал, каким образом ей до сих пор удавалось продлять его жизнь.

Сыновья Лебеди и Гвидона лицом пошли в родителей. Только вот взгляды их были другие. Но Василиса не успела как следует присмотреться.