Онлайн книга «И жили они долго и счастливо»
|
Кош, я понимаю, что ты бессмертный и ничего не боишься, но, кажется, после сегодняшнего Баюн всерьез задумал тебя убить. Сижу в процессе, задыхаюсь от тупости представителя истца и уже не так уверен в своем бессмертии. Все стало совсем плохо, пусть Баюн поторопится. Какие-то бытовые просьбы: Забыла купить хлеб, заедь, пожалуйста. Ссоры, заканчивающиеся шутками. Еще раз повторится то, что сегодня было, домой можешь не возвращаться. С точки зрения права это мой дом. У меня лучший адвокат в этом городе, он тебя без носков оставит, не то что без дома. Лучший адвокат в этом городе – я. Ну так а я о ком? Ты же не бросишь меня в такой непростой ситуации? Почти невозможные вещи. Спасибо за вчерашний вечер. И за цветы. Неужели я так редко дарю тебе цветы и провожу с тобой время, что это заслуживает отдельной благодарности? Нет. Мне просто хочется тебя благодарить. Впрочем, было и то, чего она точно никогда и никому не могла написать. У меня большие планы на эту ночь. Прости, но я пас. Жутко устал. Хочу лечь и забыться. Кош, я уже не помню, когда мы в последний раз были вместе. Скоро начну отмечать эти дни в календаре красным. Ладно, просто скажи, черное или белое. Василиса, ты вышла замуж за старика. Чего ты от меня хочешь? Да, ты угадал, это мой план: загонять тебя до смерти и остаться богатой вдовой. Всегда знал, что ты меркантильна и просто хорошо это скрываешь. Кош, я серьезно. Я тоже. Надо серьезно подумать над своим завещанием. Я требую отдельную компенсацию за невыполнение супружеского долга. На ком я женился? Стоп. Как мы скатились от постели к завещанию? В общем, жду тебя дома. После этого Василиса отложила телефон подальше и долго ходила по своему кабинету, пытаясь отдышаться. Лицо горело. Она дошла до туалета, умылась ледяной водой. Впрочем, другой в главном здании Конторы никогда не водилось. В мутном зеркале над раковиной отразились ее раскрасневшиеся щеки. Попросить самой… Более того, настаивать! Ей вспомнились годы брака с Иваном. Все внутри умирало, когда он приходил на ее половину. Она научилась прятаться в себя, не думать, не чувствовать… Просто перетерпеть, переждать… И разве могла она после всего захотеть этого добровольно, да еще и с… Нет. Василиса предпочитала никак не называть того, переписку с кем читала. Не задумываться, кто был по ту сторону сообщений. Ей хотелось прочитать это как сказку. Как любовные романы, что она порой брала у Насти. Но все это было о ней, потому что… Настя беременна. Что чувствуешь? Не знаю. То есть я рада за нее. Кош, пожалуйста, не надо, мы все это уже обсуждали. Василиса снова погасила экран телефона, но на этот раз умываться не пошла, долго смотрела в окно. Если допустить всего лишь на мгновение, что все, о чем говорят окружающие, – правда, то почему у них не было детей? Разве это нормально – за такое долгое время не родить хотя бы одного? Или Кощей был против? Она-то уж точно не хотела снова становиться матерью, но неужели он бы пошел ей навстречу в этом вопросе? Или были другие причины? Мы все это уже обсуждали. Что они обсуждали? Ей было почти жизненно необходимо узнать. Василиса погасила экран телефона и закинула его в верхний ящик стола. Ее пугало уже то, что она так легко рассуждала об этом. С тех пор как она съездила к Кощею домой, все усложнилось, его поцелуй до сих пор жег ей макушку. Во время ее заточения он ни разу не прикоснулся к ней, даже не заходил в ее комнату, не приближался. А теперь… Она то и дело машинально терла безымянный палец, с которого Кощей снял кольцо. Убеждала себя, что о нем ей не дает забыть исключительно белая полоска на коже. Но было еще кое-что, самое страшное, то, за что Василиса почти себя ненавидела: тоска. Она тосковала по кому-то. И знала, по кому. По вечерам гуляла до последнего, не желая возвращаться в свою комнату в общежитии (оказалось, что квартира, которую она снимала когда-то, уже давно занята другими людьми). В этой комнате было слишком тихо, слишком пусто. И все это было не ее. А по ночам ей снился дом, из которого она забрала свои вещи. Дом, в котором она знала каждую комнату, каждый закуток. Она приходила в кабинет того, кого должна была ненавидеть, с ногами забиралась в удобное мягкое кресло в уголке и все ждала, ждала… В этом кабинете стояло зеркало. Ей казалось, он должен появиться оттуда. Когда она однажды позволила себе обдумать эти сны при свете дня, решила, что в этом есть смысл. Кощей был достаточно силен, чтобы ходить через зазеркалье. |