Книга О детях Кощеевых, страница 111 – Алёна Селютина

Вопрос остался незаданным, но Демьян и сам понимал. Только как?

– Зайди к ней, – попросил Кощей. – Уверен, она хотела бы тебя увидеть. А пока обсудим дела насущные. Расскажи-ка мне, как там Евдокия.

Зеркало было хорошее: большое, круглое, в костяной оправе. Совсем не чета казенному. Это зеркало Варвара Саввишна принесла ему из запасов, повздыхав, что по казенному не разговор выходит, а одно расстройство, а Яков и так выглядит слишком расстроенным, чтобы еще и с этим мучиться. Яша спорить не стал, на споры сил не осталось. Но хранительница архива оказалась права: кто бы ни создал этот артефакт, постарался он на славу, и Якову чудилось, что отец с матушкой прямо рядом с ним сидят.

– …так что всё у нас с Климом хорошо, – рассказывал он, всматриваясь в озабоченное лицо матери по ту сторону зеркала. – Едим вдоволь, живем в тепле, со всеми дружны. Бабушка нам помогает. И вы не о нас волнуйтесь, а себя берегите. Как вы там, все здоровы?

– Все, Яшут, все…

Мать улыбалась ему так ласково, что в груди щемило. Хотелось, как маленькому, упасть к ней в объятия. И как никогда Яков сейчас ощущал расстояние, что разделяло их.

– Вот и славно, – выдохнул он, и голос дрогнул.

Где-то в доме заплакал ребенок, мать обернулась, потом снова посмотрела на него, и Яков поспешил ее успокоить:

– Я скоро еще с вами свижусь, не пропаду больше.

Мать снова улыбнулась, последний раз жадно оглядела его, осенила защитным знаком и отступила, пропала где-то за рамой зеркала. Отец помолчал немного, дожидаясь, когда она выйдет из комнаты, и взгляд его стал строгим.

– Что там у вас? – серьезно спросил он. – Это ты молодец, что мать волновать не стал, а теперь говори как есть.

Как есть. Как есть было плохо, а Яков уже решил, что всё рассказывать не станет. Но совет ему всё равно был нужен.

– Я начинаю думать, что зря пришел в этот мир… – выдавил он и замолчал. Слова, которые всё чаще приходили на ум, дались нелегко. Но и отец молчал, ожидая пояснений. Пришлось снова поднапрячься. – Тут всё не так, и я не могу привыкнуть… Не знаю…

– Тогда сиди дома и носа из него не кажи, – просто ответил Светозар. – Но и не надейся чего-то добиться или узнать. А коли желаешь добиться, будь готов, что за порогом мир шире и мудренее, чем ты привык.

«Легко тебе говорить, – внезапно разозлился Яков. – Ты-то за порог и не ходил». Но тут же подавил эту неуместную вспышку гнева. Куда пойдешь, коли столько ртов кормить нужно. И всё же отец там, где всё родное и знакомое, а он здесь. А ведь впереди еще учеба, и от нее точно не скроешься за высоким забором Конторы. Но сначала нужно разобраться с тем, что уже успело произойти.

– Мне нужно кое-что сделать… попросить прощения… а я… я не решаюсь. Я ошибся и, возможно, продолжаю ошибаться. Я бы рассказал, но это не мой секрет.

Отец снова помолчал, а потом заговорил медленно, явно обдумывая сказанное:

– Что секрет чужой не желаешь выдать, чтобы себя выгородить – это хорошо. Ошибиться же любой может. Но я тебя не так воспитывал, чтобы ты от своих ошибок бегал или отмахивался. И отвечать не передо мной будешь, а перед собственной совестью. Вот и решай.

Яков согласно кивнул и ощутил, как после слов отца стало проще и яснее. Рядом с ним всегда так было, и его заветы он знал наизусть. Отчего же стало так сложно соблюдать их, стоило остаться одному? Но отец прав: отвечать он будет перед совестью, а значит, и действовать надо по совести, и тогда всё правильно выйдет.