Онлайн книга «О детях Кощеевых»
|
– Ну да, так себе утешеньице. Сказала б мне так Настя… – Рад, что ты понимаешь. – Еще бы. Да и вообще, это ж основной отцовский инстинкт: отстреливать на подлете всех особей мужского пола, что движутся по направлению к твоей девочке, – усмехнулся Финист, впрочем, не особо радостно. Потом и вовсе тяжело вздохнул и заговорил серьезно: – Ладно, я ведь и правда понимаю. Быть отцом взрослой дочери – та еще задачка. А с другой стороны, и им нужно вылетать из гнезда. Не будешь же ты держать ее дома до старости… Скажи хоть, кто именно из моих внуков удостоился этой чести? – Яков. Сокол пораженно хохотнул. – Вот это да. Вот это черти в нашем тихом омуте. Не ожидал. Но если верить моей жене, то гены – штука серьезная, а мои так вообще не вытравляемы. Я, правда, готовился услышать другое имя, но, может быть, так даже к лучшему. Не переживай, Яшка основателен и надежен, он бы не стал встречаться с твоей дочерью, если бы не был уверен в себе и в своих чувствах. Клим тоже однажды станет кому-то плечом и опорой, но он из другого теста. Будет перебирать, пока не встретит ту самую. Я сам таким был. А вот потом… – Демьян собрался жениться. – Ух ты! Да у тебя дома прям праздник! Скоро будем гулять! Обожаю свадьбы. Чего ты такой кислый, Кощей? Не похороны же. – Налей мне. Сокол откинулся на спинку стула и снова окинул своего посетителя внимательным взглядом. Потом убрал в стопку все бумаги и сдвинул в сторону. Щелкнул пальцами, запирая замок на двери, и махнул рукой, ставя купол. А потом направился не к тумбочкам, а к сейфу, и достал из него бутылку без этикетки и стаканы. По пути обратно захватил тарелку с нарезкой. – Ставленый мед. Двадцать лет выдержки, – объявил он и принялся разливать содержимое по стаканам. – А вот нашей любимой закуски нет, не обессудь. Надо было предупреждать, что придешь. – Без разницы, – ответил Кощей и едва ли не залпом опрокинул в себя стакан. Финист молча пронаблюдал за ним. – Еще, – сказал Кощей, возвращая стакан на стол. Сокол налил еще. Третий раз Кощей не попросил. Финист налил себе тоже и принялся медленно пить. Кощей буравил взглядом столешницу. – Демьян меня ненавидит, – наконец заговорил Кощей. – Василиса с самого начала была права. Ему не нужны ни власть, ни сила. Он хочет просто жить. Он оперся локтем о стол, прикрыл глаза и сжал пальцами переносицу. – Сложно его в этом упрекнуть, – заметил Сокол. – Да, да… Василиса запрещает мне омолаживать ее. Говорит, не хочет пережить детей. Как будто я хочу. Когда всё пошло кувырком, Финист? Сокол вздохнул и разлил им еще меда по стаканам. – Тебе нужно отдохнуть, – заметил он. – Выглядишь уставшим. – Да, пожалуй, надо, – неожиданно согласился Кощей. – Всё чаще стало сложнее вставать по утрам. Наверное, это и есть старость. И страшно подумать, что со мной будет лет через сто… Они снова принялись пить молча. И когда стаканы опустели, Кощей перевел взгляд в окно. – Трон не может достаться абы кому, – тяжело вздохнул он. – Я готовил Демьяна двадцать лет. Он знает, как устроена Навь, как держать в узде тех, кто в ней живет, как не допустить, чтобы они начали творить произвол… Это тяжелая ноша, но кто-то должен ее нести. Навь дарует огромную власть, но быть ее правителем – значит помнить, почему нельзя этой властью пользоваться. Демьян может думать что угодно, но я точно знаю, он распорядится ею правильно. А что станется, если на трон сядет тот, кто захочет использовать его в своих целях? |