Книга О детях Кощеевых, страница 299 – Алёна Селютина

– У тебя всё впереди, – продолжала Юля. – Но только если ты сама дашь себе этот шанс. Не переступай черту. Не давай ему толкнуть тебя за нее. Ты сильнее, чем думаешь…

– Евдокия, убей их всех, – неожиданно спокойно произнес Ростислав.

Евдокия перевела взгляд на него. Она рассматривала отца несколько секунд, а затем ответила:

– Нет.

Яков отвел кинжал от горла, а потом и вовсе выронил его и снова упал на пол. Краем глаза Демьян уловил движение, и на Якова стало сложно смотреть. Такое могло случиться, если рядом с ним оказался кто-то, скрытый взороотводящим. Злата, например.

Евдокия повернулась к отцу.

– Я не стану убийцей, – сказала княжна.

– Евдокия! – прищурился Ростислав.

– Я не стану тобой, – продолжила она. – Ты говорил, сила в том, чтобы никем не дорожить, чтобы в любой момент быть готовым пожертвовать кем угодно, но если это сила, то я хочу быть слабой. Ты убил Степана…

– Прекрати немедленно, – прорычал Ростислав. – Что за бред?

– Ты забил его кнутом за то, что он отвел меня в сад поесть яблок, – выдохнула Евдокия. – А когда я попыталась остановить тебя, ты полоснул кнутом и меня. Я должна была закрывать его и дальше. А я не смогла. Он был моим другом. А я не смогла. И ты его убил.

– Он был всего лишь слугой! И нарушил мой приказ. Я запретил кому-либо приближаться к тебе!

– Он был моим другом, а я не смогла его защитить, – как заведенная повторяла Евдокия. – Я должна была, но так испугалась… И всё, что я смогла, слышать его до конца. Я так боялась тебя. Старалась быть послушной. Но это ничего не значило. Я хочу, чтобы ты почувствовал всё, что я чувствовала эти годы. Каково это – быть орудием в твоих руках. Бояться. Подчиняться. И ненавидеть себя за это. Я хочу…

– Евдокия!.. – начал было Ростислав.

– Его защищает пояс, – сказала Евдокия, обернувшись к трону. И в этот же момент расшитый атласный пояс на князе загорелся и рассыпался пеплом.

– Что это? – выдохнул Ростислав и снова взглянул на дочь. – Ты не умеешь колдовать.

– Разумеется, нет, – согласилась Евдокия, – ведь ты не научил меня.

– Взять ее! – громыхнул Ростислав, повернувшись к дверям, но дружинников там уже не оказалось, и лишь старичок бродил вдоль стены, явно не понимая, где он и что происходит вокруг.

– Я столько лет боялась тебя, – задумчиво повторила Евдокия. – А ведь я сильнее тебя. Я знаю правду, ты почти лишен сил. Ты добывал их, убивая… И длил себе жизнь так же…

– Не смей, – приказал князь, явно еще уверенный, что его приказ подействует. Но Евдокия лишь склонила голову набок.

– Если река может выйти из берегов, то почему не могу я? – спросила она.

И прикрыла глаза. Ростислав замер. Сжал зубы. На висках его проступили вены. Но он не дрогнул и не упал.

– И всё? – прохрипел князь. – Ты плакала над смертью какого-то мальчишки? Тебе было одиноко и страшно? И это должно меня впечатлить?

Евдокия растерянно моргнула.

– Ты выполнила свою задачу, – тяжело дыша, сообщил князь. – Прощай, дочь моя.

И он ринулся туда, где лежал кинжал, подволакивая прокушенную Яковом ногу, но вдруг снова остановился и взглянул вниз. И вскрикнул – теперь уже по-настоящему испуганно. Демьян тоже посмотрел. Ступни Ростислава по щиколотку обросли камнем.

– Что это? – в ужасе выдохнул князь.

– Ты хотел меня видеть, – разлился по залу спокойный женский голос.