Книга Заслуженная пышка для генерала дракона, страница 30 – Кристина Юраш

— Ой, господин судья! — послышался её голос — звонкий, как колокольчик, и ядовитый, как змея. — Тут волосы лежат!

Лорд Басили резко повернул голову, словно его кто-то окликнул. Его взгляд, холодный и проницательный, скользнул по пряди волос, которую он держал в руке.

Он поднёс её ближе к лицу, будто хотел рассмотреть под микроскопом. Затем он поднёс прядь к носу и, к моему удивлению, понюхал её.

Его лицо исказила гримаса отвращения, и он поморщился, как от неприятного запаха.

— Кому она принадлежит — понятно с первого взгляда, — произнёс он, не отрывая глаз от пряди. Его голос звучал сухо и холодно, как зимний ветер. — Ни у кого не было волос такой длины. И такого… искусственного блеска. Он тут же посмотрел на юную златовласку в цепких руках мадам Пим.

Мадам Пим стояла перед нами, красная, как помидор. Её лицо пылало гневом, а взгляд был настолько тяжёлым, что, казалось, мог прожечь дыру в стене. Она смотрела на нас с такой яростью, что я невольно отступила назад, прижимая к себе Мэри. Но не для защиты. Нет, я хотела поддержать её, показать, что мы справимся, что мы выживем.

— Это меняет дело! — произнёс лорд Басили, поднимая прядь высоко над головой и показывая всем присутствующим. — Обман. Мошенничество. Нарушение регламента. Он кивнул. Мне показалось — не нам. А кому-то. Кто стоит за кулисами. Кто всё видел. Кто ждал этого момента.

Мы дёрнулись в сторону выхода — инстинкт. Беги. Спрячься. Защити. Но нас остановили. Не грубо. Не с криком. С достоинством.

И только сейчас, с задыхающимся сердцем, я увидела, как лакей берёт коробочку, идёт в нашу сторону и протягивает её Мэри.

В коробочке — брошка с бриллиантом. Маленькая. Искрящаяся. Как слеза на солнце.

О, боже мой. Это Мэрина первая цацка!

Слуга учтиво протянул её нам. Мэри приняла брошку с трепетом, её руки дрожали, но в глазах горел огонь. Она присела в книксене — грациозно и уверенно, как её учили, но с лёгкой дрожью в коленях. Затем она примерила брошку на платье, и в этот момент её лицо осветилось. Это было не просто украшение. Это была ее корона.

— Не верю! — прошептала я, чувствуя, как глаза застилают слёзы. — Я всё ещё не верю!

Мы в бестах!

Мы вышли из ринга как во сне. Я не помнила, как. Ноги сами вынесли меня в толпу. А я крепко-крепко обняла Мэри, покрывая её щёки поцелуями. — Ты мой молодец! — плакала я. — Ты моя героиня! Ты сказала «нет» — и выиграла! Ты не сломалась — и победила! Ты — моя гордость!

Мэри тоже плакала. Тихо. Счастливо. Как ребёнок, который впервые понял — его слышат, его не ругают за то, что он хочет быть собой. Его не осуждают, его понимают и принимают.

Рядом семейная пара с надменностью старой аристократии обсуждала победительницу. То есть, Мэричку. И сравнивала со своей дочерью. Явно не в нашу пользу!

— На поставили "Очень хорошо"! Очхор! — негодовала мать семейства, пока служанка капала ей в воду успокоительные капли. — Это же ужас! Не отлично! Не очень перспективная! Ни рекомендована к браку! Просто очхор! Какой позор! Я этого не переживу!

Неподалёку ревела горничная, прижимая руку к щеке. Еще мгновенье назад звонкая пощечина заставила людей обернуться на очередную сцену. Гневная, но уже другая мамаша доказывала горничной, что её дочь недооценили из-за ошибки хендлера!