Книга Жена двух генералов драконов, страница 13 – Кристина Юраш

Я сунул листок в карман, рядом с письмом, которое написал ей, но так и не отправил. Оно лежало там уже несколько месяцев, словно не находя в себе сил покинуть моё сердце. Я знал, что никогда не отправлю его, но в то же время не мог избавиться от него. Это было моё признание, моя боль, моя любовь. И я знал, в случае моей смерти его получит та, кого я любил. Она может бросить его в камин, может сохранить как память. А может даже не читать.

— А что, если погибну я? — спросил я. — Что тогда?

Брат улыбнулся. Но это была не настоящая улыбка. Это была маска, за которой он прятал свои страхи и сомнения. Его губы изогнулись, но глаза остались холодными и отстранёнными.

— Тогда ты будешь самым счастливым на свете, — сказал он, его голос был мягким, но в нём звучала горечь. — Потому что ты не будешь видеть того, как она страдает без меня.

Я не знал, что день начнётся с голоса служанки и стука в дверь моего кабинета. Кабинет брата был погружён в полумрак, и солнечный свет, пробиваясь сквозь плотные шторы, создавал на стенах причудливые узоры. На столе лежала раскрытая книга, страницы которой слегка подрагивали от сквозняка, а рядом стояла недопитая чашка остывшего кофе.

— Войди! — произнёс я, не отрывая взгляда от книги. Мой голос прозвучал твёрдо, но в нём проскользнула нотка усталости.

Служанка вбежала в кабинет, бледная, растерянная. Она остановилась у порога, тяжело дыша, словно только что пробежала марафон.

— Господин генерал… Леди Моравиа… Она не спустится к завтраку, — произнесла она дрожащим голосом. — Она… Она отказывается.

Я нахмурился, вставая из-за стола. Моё сердце сжалось от тревоги.

— Что значит — отказывается? — спросил я, стараясь скрыть раздражение в голосе.

— Сейчас её пытается уговорить дворецкий, но у него плохо получается! Может, получится у вас? — с надеждой спросила служанка. — Обычно мы начинаем уговоры с утра, и вечером она соглашается на ужин.

— Так вот чем у вас тут в доме занимаются всё это время, — вздохнул я.

— Она сказала… — Горничная запнулась. — … Что уже вышла за вас замуж. Это не обязывает её выходить к завтраку. Может, вы поговорите с ней?

Я направился к двери, чувствуя, как внутри меня поднимается волна гнева. Служанка шла рядом, её шаги были неуверенными, словно она боялась, что я её остановлю. Остановившись возле двери жены, я обернулся к служанке и кивнул, чтобы она постучала. Дворецкий отошёл в сторону и вздохнул.

— Убирайтесь все! — послышался слабый голос из-за двери. — Я сказала, что не спущусь к завтраку! Передайте этому трусу, который не смог спасти самое дорогое, что у меня есть, что я не собираюсь выходить! Пусть этот трус, который пожертвовал своим братом, ест один!

Служанка бросила на меня взгляд, полный отчаяния и ужаса. Она шумно втянула воздух, словно пытаясь справиться с нахлынувшими эмоциями, и опустила глаза. Так всегда делают слуги, когда слышат то, чего слышать не должны.

Я замер. Не от гнева. От боли. Потому что в её голосе, донесённом сквозь дверь, не было злости. Был убитый тон, как у человека, который больше не видит смысла даже в утреннем свете. Я почувствовал, как моё сердце сжалось от боли за неё.

Горничная растерялась. Её взгляд метнулся ко мне, словно она ждала приказа: «Заставьте её», «Сломите», «Покажите, кто здесь новый хозяин».