Книга Жена двух генералов драконов, страница 38 – Кристина Юраш

Я подошла к окну и посмотрела на сад, который когда-то был моим любимым местом. Теперь он казался чужим и далёким. Я чувствовала, как внутри меня поднимается волна отчаяния. Я потеряла всё: любовь, семью, дом. И теперь я не знала, кто я и что мне делать дальше.

Моё отражение в зеркале казалось чужим. Я больше не узнавала себя. Мои глаза были пустыми, а взгляд — холодным. Я была словно тень самой себя. Но я знала, что должна найти в себе силы жить дальше. Ради тех, кто всё ещё любил меня, ради тех, кто нуждался в моей помощи. И я должна была найти способ исцелить свою душу.

Но хочу ли я ее исцелять?

Я медленно подошла к кровати, словно ступая по зыбкому песку. Ноги подкашивались, но я старалась не потерять равновесие. Сердце колотилось в груди, как птица, запертая в клетке. Я знала, что не смогу больше держаться.

Рухнув на постель, я не стала снимать платье.

Слёзы текли сами, как будто кто-то невидимый открыл шлюзы внутри меня. Они не приносили облегчения, только усиливали чувство пустоты. Это была не боль, а что-то гораздо более страшное — ощущение бессмысленности всего происходящего.

Я лежала, глядя в потолок, и пыталась найти хоть что-то, что могло бы вернуть меня к жизни. Но в голове была только одна мысль: он ушёл. Я больше никогда его не увижу. Никогда не услышу его голос, не почувствую тепло его рук.

Я словно второй раз похоронила его.

Второй раз!

Я была уверена, что он рядом.

Я любила его так сильно, что была готова на всё, даже на смерть.

Но теперь я сомневалась. Может, это всё было лишь плодом моего воображения? Может, я сама придумала его, чтобы не сойти с ума?

Чтобы не умереть от тоски?

Может, лепесток — это просто лепесток?

Может, его бросила служанка?

Может, Агостон всё это подстроил, чтобы держать меня в страхе, в надежде, в зависимости?

Я не знала. Я не знала ничего. Но знала одно. За эту жестокую шутку я ему отомщу сполна. И только горящая внутри месть заставила меня сделать глубокий вдох. Да, я пойду на бал. Но он об этом пожалеет!

Я шёл по саду.

Лунный свет пробивался сквозь ветви деревьев, но его лучи терялись в густой листве, не достигая земли.

Фонарь я не взял, зная, что свет здесь бесполезен. Туман, густой и холодный, медленно полз по земле, как призрачный дым, окутывая всё вокруг. Он казался живым.

Воздух был холодным, но холода я не чувствовал.

Сад казался бесконечным, его границы терялись в тумане. Я вспомнил, как часто приходил сюда в детстве, когда мир казался простым и понятным. Теперь же всё изменилось.

Я чувствовал только одно: он был здесь.

Где-то за кустами.

Слушал.

Я остановился у того самого фонаря, который едва мерцал в темноте, как одинокий страж ночи.

Его тусклый свет выхватывал из мрака старый камень.

Здесь, на этом камне, стояла свеча, её воск почти растаял, оставив лишь слабый аромат воска и чего-то знакомого.

Я вспомнил, как нашёл здесь записку, сложенную пополам и спрятанную под камнем.

В тот момент я сделал вид, что не заметил лепестка, прилипшего к краю записки. А вот и лепесток!

— Я знаю, что ты здесь, — произнёс я громко и отчётливо. Мой голос звучал сухо, почти с сарказмом. В нём слышалась лёгкая усмешка, но в то же время и уверенность. — Ты сейчас прячешься за кустами, как испуганный мальчишка, который боится, что его поймают на краже яблок. Я прекрасно знаю, что ты меня слышишь, мой дорогой призрак. Вылезай. И надеру тебе твои инфернальные уши!