Книга Жена двух генералов драконов, страница 41 – Кристина Юраш

Больше всего на свете я хотела услышать эту мелодию.

Ту самую, что когда-то звучала здесь, наполняя комнату светом и радостью.

Она была частью меня, частью моей души, и я чувствовала, как она начинает ускользать, как память уже начала стирать её из моего сознания.

Я должна была её вернуть, должна была услышать её снова, хотя бы на мгновение.

Я откинула бархат с крышки пианино, и оно отозвалось мягким, приглушенным звуком.

В полумраке комнаты инструмент блеснул полированной поверхностью, словно предупреждая меня: «Ты не готова».

Я посмотрела на клавиши, вспоминая мелодию, которая была в моем сердце, но пальцы никак не могли найти нужной ноты.

Я перебирала клавиши, надеясь, что кто-то придет и покажет мне, как это делается. Но гордость не позволяла мне попросить помощи. Я не могла признаться, что не знаю, как играть эту мелодию.

Гордость не позволяла мне прийти.

Не позволила попросить.

Но потом я поняла, что гордость — это ерунда.

Если я хочу отомстить, я должна сначала быть хорошей.

Я должна поверить в то, что я хорошая, и что он должен поверить в то, что между нами все ссоры постепенно сошли на нет.

Что я наконец смирилась с тем, что случилось.

«А что? Разве ему можно измываться над моими чувствами, играя в призрака? Заставляя меня поверить в то, что любимый рядом?» — подумала я. И эта мысль укрепила меня в моей вере.

Мне казалось, что месть — это точка. Стоит поставить ее в предложении боли, как боль закончится. Что будет потом? Я не знаю. Наверное, пустота. Но пустота лучше, чем боль!

Это будет такая сладкая месть…

Слаще которой я не смогла придумать ничего.

А потом будет бал. И на балу я сделаю свой второй ход.

Я направилась к его кабинету, чувствуя, как каждый шаг отдается эхом в моем сердце. Дверь была приоткрыта, словно приглашая меня войти, но я замерла на пороге, не решаясь переступить порог.

«Ну что ж! Давай!» — подбодрила я себя.

Агостон сидел за массивным деревянным столом, погруженный в свои мысли. В свете лампы его лицо казалось высеченным из камня, а глаза, скрытые за стеклами очков, блестели, отражая свет. Он что-то писал, и я могла видеть, как его рука уверенно скользит по бумаге, выводя строки, которые заставляли его брови хмуриться.

Интересно, что он там пишет? Надо будет прочитать!

Как только я вошла, Агостон мгновенно закрыл тетрадь, словно то, что он писал, не предназначалось для моих глаз.

Его взгляд метнулся ко мне, и я почувствовала, как внутри меня что-то сжалось. Этот человек всегда был загадкой для меня. Но, кажется, подсказки у меня уже были!

Я скользнула глазами по тетрадке, вспоминая о любви, о которой он писал.

Я остановилась, пытаясь собраться с мыслями. В голове звучали слова, которые я повторяла снова и снова, как мантру: «Призраков не существует. Но существует боль. А чтобы избавиться от боли — есть три способа: прожить её, пережить её или отомстить».

Когда я отомщу, в ней останется пустота.

По крайней мере, это лучше, чем боль. Эта мысль терзала меня, как змея, обвивающая сердце. Я хотела, чтобы она исчезла, но она была здесь, с каждым ударом сердца напоминая о том, что я должна сделать.

— Уроки музыки ещё в силе? — спросила я, стараясь, чтобы мой голос звучал мягким и уставшим.

Агостон поднял бровь, и в его глазах мелькнуло что-то, что я не могла понять. Это был взгляд, полный насмешки, но в то же время и интереса.