Книга Жена двух генералов драконов, страница 65 – Кристина Юраш

— Но мы же можем не говорить ему правду? — произнесла я дрожащим голосом. — Мы можем свалить все на… на какой-нибудь семейный артефакт! Поверьте, даже если доктор Меривезер о чем-то догадается, он не станет выносить это на всеобщее обсуждение. Я ручаюсь за него! Так что я сейчас его позову. Пусть он осмотрит раны. Быть может, у него есть что-то, что ускорит заживление…

— Ты заботишься обо мне потому, что чувствуешь себя виноватой? — спросил Агостон, ревностно оберегая руку.

— И да, и… нет… Не задавайте мне эти вопросы! — вспылила я, но тут же устыдилась своего порыва. — Я просто… не хочу, чтобы вам было больно. Вот и все!

Я остановилась, обернулась и посмотрела ему в глаза. В них я увидела смесь боли и упрямой решимости.

— Может, само пройдет? — спросил Агостон.

— Нет, — сказала я твердо, не отводя глаз. — Не пройдет. Я сама в этом убедилась.

С этими словами я бросилась к двери, готовая искать помощи у доктора.

Когда мы вернулись в комнату, Агостон сидел за столом, на котором лежали стопки бумаг. Его взгляд был устремлен на них, но я знала, что он притворяется, что читает. Его правая рука, покрытая странными символами, лежала на столе, словно чужая, будто она принадлежала кому-то другому.

— Раны очень серьезные, — поправил очки доктор, присматриваясь.

Его взгляд был полон сочувствия, но в нем также читалась осторожность.

Я стояла рядом, чувствуя, как мое дыхание становится неровным. Внутри меня бушевала буря эмоций: страх, беспокойство, но в то же время и решимость.

— Я посмотрю, что у меня есть, — заметил доктор Меривезер.

Доктор Меривезер поставил на стол свой старый, потертый саквояж и начал доставать из него склянки и инструменты. Его движения были точными и уверенными, но я видела, что он тоже нервничает. Он знал, что это будет нелегко, и что от его действий зависит многое.

— Что нужно делать? — спросила я, чувствуя нетерпение.

— Мазать это три раза в день, — ответил доктор, передавая мне склянку с зеленоватой жидкостью. — И не допускать, чтобы раны загрязнялись.

Я кивнула, стараясь не показать, как сильно бьется мое сердце. Я взяла склянку, чувствуя, как ее прохладная поверхность обжигает мои пальцы.

Внутри меня все сжалось от волнения, но я не собиралась отступать. Я знала, что это мой путь, мой шанс искупить вину.

Агостон, стоявший рядом, вдруг вмешался. Его голос был резким, почти командным.

— Я сам справлюсь, — сказал он, глядя на меня с вызовом. — Не нужно тебе в это лезть.

Я посмотрела на него, чувствуя, как внутри меня поднимается волна гнева. Как он не понимает? Как он не видит, что это мой шанс? Мой единственный шанс исправить то, что я натворила.

— Нет, — сказала я, забирая склянку у доктора. — Я буду этим заниматься.

Агостон посмотрел на меня, и в его глазах я увидела смесь удивления и раздражения. Он явно не понимал, почему я так настаиваю. Но я не собиралась объяснять. Я просто знала, что это — мой путь.

— Ты уверена? — спросил он, его голос был полон сомнения.

— Да, — ответила я, не отводя взгляда. — Я уверена.

Доктор Меривезер наблюдал за нами, его лицо было непроницаемым. Он понимал, что происходит что-то большее, чем просто лечение ран.

Но он не вмешивался, давая нам самим разобраться.

И тут я чуть не выронила склянку. Откуда-то сверху послышался пронзительный, захлебывающийся ужасом крик тетушки Маргарет.