Книга Жена двух генералов драконов, страница 87 – Кристина Юраш

Я сложила руки на коленях, закрыла глаза и начала молиться. Не громко, не отчаянно. Тихо, словно боялась, что боги не услышат. Или, что еще хуже, услышат и не ответят.

— Пожалуйста, — шептала я, чувствуя, как слезы катятся по моим щекам. — Пусть я успею. Пусть я успею. Только не это. Только не его смерть. Я не переживу этого. Не после того, как потеряла Анталя. Не после того, как думала, что потеряла его. Не после того, как он стал для меня всем.

Если бы я только знала раньше. Если бы я только сказала ему раньше. Если бы я только поцеловала его первой. Если бы я только обняла его, как тогда, у рояля. Если бы я только дала ему понять, что он нужен. Может, он передумал бы. Может, он остался бы. Может, все было бы иначе.

Эти бесконечные «если» крутились в голове, рисуя картину будущего, которого не будет.

И теперь, мчась сквозь ночь, я поняла: его смерть будет для меня хуже, чем смерть Анталя.

С Анталем было больно.

С Анталем было горько.

Но с Агостоном…

С Агостоном было как дома.

Как впервые за долгое время.

Как будто я наконец-то нашла то, что искала.

И теперь я могла потерять это.

Сейчас.

Сразу после того, как обрела.

Карета ворвалась во двор старого поместья, разбрасывая пыль и листья. Я выскочила из неё прежде, чем экипаж остановился, и бросилась к массивной двери. Сердце колотилось в груди, как птица в клетке, а дыхание сбивалось от волнения и тревоги.

Дверь была заперта.

Конечно, она была заперта!

Я не должна была надеяться на чудо, но почему-то всё же позволила себе верить, что всё будет иначе. Что этот старинный дом, окружённый вековыми деревьями и густым туманом, откроет мне свои тайны и позволит войти.

— Откройте! — закричала я, колотя в тяжёлую дубовую дверь кулаками. — Откройте немедленно!

Звук моего голоса эхом разнесся по пустому двору, словно жалобный стон, потерявшийся в гуле ветра.

Но ответа не последовало, лишь тишина давила на уши, как тяжелый груз.

Ветер завывал, словно предупреждая меня о тщетности всех моих усилий, о неизбежности того, что должно было случиться.

Я стояла, прижавшись спиной к двери, и чувствовала, как отчаяние медленно, но верно заполняет меня, вытесняя хрупкую надежду, которая еще теплилась в сердце.

Внезапно я услышала торопливые шаги. Кучер спрыгнул с козел и подбежал ко мне, его лицо было напряжено, а дыхание сбивчиво.

— Мадам! В сторону! — хрипло крикнул он.

Я отпрянула, и его плечо ударилось о дверь, но та не поддалась, словно была заколдована.

— Еще раз! — крикнула я, чувствуя, как сердце разрывается на части. — Еще!

Кучер выдохнул и снова ударил, с такой силой, что дверь затрещала. Но она оставалась неподвижной.

Я в панике посмотрела на окна, намереваясь залезть внутрь, но мысль, что я могла ошибиться, что это не то поместье, заставила меня похолодеть.

Что, если меня нарочно ввели в заблуждение, чтобы я не помешала?

Что, если я уже опоздала?

Кучер ударил снова.

И снова.

С каждым ударом я чувствовала, как время ускользает сквозь пальцы, как песок в песочных часах. С каждым ударом передо мной вставал образ Агостона, лежащего на полу, его жизнь, вытекающая вместе с последним вздохом.

Его глаза, полные боли и отчаяния, его губы, шепчущие мое имя.

— Еще! — закричала я, уже не своим голосом, а каким-то хриплым, надломленным. — Еще!

Наконец дверь треснула и с оглушительным грохотом вылетела из петель.