Книга Чудесные рисунки боярышни-актрисы, страница 96 – Василиса Мельницкая

Кощей внял просьбе дочери.

- То, не знаю что, милая моя Любомира, это твой ребенок. Ваш ребенок. Ты пришла к кургану, неся дитя под сердцем.

Мира смотрела на него, приоткрыв рот. Не могла поверить? А вот Владимир поверил сразу. Потому что иначе и быть не могло. Мира сделала правильный выбор, и боги не могли не подарить ей счастье стать матерью будущей хранительницы Лукоморья.

А вот жениться надо срочно. Тут уж и матушка поймет, что им не до свадебных церемоний. Вот пусть… Красибора и Наденьку женит! Тоже, считай, члены семьи.

Владимиру же, похоже, от судьбы не уйти. Сокрытие убийцы на государственную измену не тянет, но всяко преступление. Вот только не будет он тем, кто расскажет отцу правду о том, кто лишил жизни подьячего Тайного приказа. Не будет – и все!

- Как дочку назовешь? – шепнул он ошалевшей от счастья Мире.

Все же поверила, почувствовала. Он обнял ее. Или уже их обеих? Миру и дочку. Ведь дочка же будет, тут и гадать нечего.

- Радомира, - ответила она. – Потому что… радость.

Если задуматься, то и в его имени есть слог «мир». И, значит, их любовь предопределена богами.

Эпилог, в котором почти все счастливы

От торжественного приема отвертеться не удалось. Благо Красибор взял все хлопоты на себя. Мира предпочла бы уединиться с Владимиром… да хоть в той пещере. Но жители Лукоморья желали выказать почтение новой хранительнице, и отказать им в этом было нельзя.

Отдельно росла очередь их тех, кто хотел попросить о помощи. Не о чуде, безусловно. Мира знала, что свой лимит чудес она израсходовала. Но вот озеро очистить, болото осушить, овраг перенести – это в зависимости от ситуации. Не всякое болото осушать полезно. А сил земле добавить там, где озимые сеяли – это проще. К колодцу воду, опять же, подвести. Или животных подлечить.

Мира точно запуталась бы во всем этом, если бы ни Красибор. Он безошибочно выбирал важное, решал, что нужно сделать немедленно, а что может подождать. Владимир всего-то полдня за ним понаблюдал и сказал Мире, что она спокойно может доверить брату управление делами. И правда, не самой же организационными вопросами заниматься.

Владимир вот лабораторию развернул, занялся своими любимыми артефактами. В массовое производство их запустить нельзя, это нарушит закон об изоляции Лукоморья, но зато можно использовать здесь. Мало ли бытовых нужд у местных жителей! Тот же стазис-шкаф, к примеру, вместо привычного ледника в подвале. Или даже зонт, вроде того гребня, что Мире подарили.

Красибор не позволял Мире долго работать.

- Сил тут много, а организм нагрузки может не выдержать, - сказал он. – Так что не пытайся помочь всем и сразу. К тому же, ты ребеночка носишь.

И в свободное время, если Владимир был занят в лаборатории, Мира рисовала. Она рисовала по памяти: портреты мамы, сценки из собственного детства. Рисовала с натуры: дуб, море, избушку, лес. Рисовала местных жителей: Баюнов, Кощея, Красибора и Змея Горыныча.

К слову, Горыныч пришел знакомиться, не дожидаясь приема. Или пришли? В человечьем обличье Змей Горыныч – это три брата-близнеца. Может, и мрачноватые с виду, но вежливые, без придури. Мире они понравились.

А Лидия Алексеевна в Москву вернулась – через избушку, с Мириной помощью. И кота Оську с собой забрала. К ней он привыкнуть успел, так что Мира не возражала.