Книга Чудесные рецепты крестьянки-самозванки, страница 34 – Василиса Мельницкая

И не в «породе» дело. Не в молочно-белом цвете кожи, не в утонченных чертах лица, пусть и поплывших от лишнего жирка. Манерам и этикету можно и мартышку научить, но от этого она человеком не станет.

Так и простолюдинка не станет барышней, если не родилась ею. Разве что при подмене, если не знает о своем происхождении.

Однако Ульяна утверждала, что была приживалкой в купеческом доме. И быть такого не могло, чтобы хозяева не напоминали ей о том, что она сирота, и в доме их находится из милости. Даже если очень хорошо относились, о происхождении Ульяне забыть не позволили бы.

Так вот нет в ней этого… лебезения. Услужливости, заискивания. Ульяна смотрела на Владияра, как на равного. И заставляла себя сдерживаться, но гордость свою топтать не позволяла.

Скорее всего, из дома барышню выгнали, когда она забеременела. Случалось такое… нередко. И чаще всего семья позор скрывала, а от ребенка избавлялась. И за то, что Ульяна не бросила сына, Владияр ее уважал.

В том, чтобы вывести ее на чистую воду, тоже нет никакого смысла. Зачем? Мальчику уже три года. Отца его Ульяна не ищет, зла не держит. И семью, что от нее отказалась, она оставила в прошлом. Разве что любопытство грызло. Хотелось удостовериться, что прав.

Потому Владияр и решил расспросить Митю. А чтобы малыша разговорить, с ним надо подружиться. И кто ж знал, что Митя его… очарует?

Племянницу Василису Владияр любил искренне. Но она девочка, и развлекать ее он мог только чтением книжек. Николя пока слишком мал для мальчишеских игр. Митя же вступил в ту прекрасную пору, когда хочется исследовать весь мир, а любая игрушка оживает, стоит лишь включить воображение. И вообще! Когда бы Владияр вновь взял в руки собственных солдатиков?

А еще Митя не обращал никакого внимания на коляску, не щадил чувств Владияра и не смотрел на него с сочувствием. Идеальный товарищ для игр.

Митя умел слушать, хорошо соображал, быстро бегал, ловко ловил мяч, легко карабкался на деревья. Правда, «Владияр Николаевич» он выговаривал с трудом, и Владияр позволил ему звать себя дядей.

Все вокруг так долго жалели Владияра, что он испытывал некое удовлетворение, сочувствуя этому малышу. Навряд ли его мать связалась с каким-то простолюдином. Скорее всего, отец Мити — из дворян. Подлец, проходимец, но… А мальчик растет в бедности, как сын наемной работницы.

И отчего-то мысль о том, что отцом Мите станет Афанасий, Владияру нравилась все меньше. Он и сам не отказался бы от такого сына.

Расспросить Митю в тот день не удалось. Владияр попросту о том позабыл, увлекшись игрой. А после явился Афанасий. И Ульяна чуть не устроила истерику из-за того, что он, Владияр, играет с ее сыном. Он прокаженный, что ли?

Хорошо, что Афанасий объяснил, чего опасалась Ульяна. И Владияр признал, что в том есть определенный смысл. Мальчик — не щенок, нельзя приручить его и бросить. То есть, можно, но для Владияра сие находилось за гранью добра и зла. А как объяснить это Ульяне?

И вообще… Митю с матерью разлучать нельзя. А как же тогда? Афанасию — Ульяна, а Владияру — Митя? Удобно, если жить в одном доме. Но ведь Владияр надеялся, что Афанасий заведет свою семью и заживет спокойно, не беспокоясь о бывшем командире.

Владияр и сам женился бы на Ульяне. Фиктивно, разумеется. Из чистого альтруизма. С ним и ей, и Мите жилось бы хорошо. Только, во-первых, муж-инвалид ей не нужен, а, во-вторых, как-то нехорошо это по отношению к Афанасию.