Книга Дочь врага Российской империи. Гимназистка, страница 147 – Василиса Мельницкая

— Почему вы решили, что что-то случилось? — Савелия вдруг осенило, что повод для позднего звонка у Александра Ивановича все же есть. — Ну, она с Матвеем пришла. Они теперь вроде как вместе. Олька, естественно, психанула. Но скандала не было. Драки или дуэли — тоже.

— Как же меня достали эти ваши треугольники, — пробурчал Александр Иванович. — Ладно, отбой.

— Нет, подождите! — Савелий вцепился в трубку мертвой хваткой, будто это могло удержать Александра Ивановича на линии. — Почему вы позвонили? Что с Ярой?

— Яра вернулась домой, переоделась и отправилась к заливу, — устало произнес он. — Сидит на берегу уже второй час. Не переживай, утопиться ей не дадут.

— А Матвей?

— Матвей давно в расположении.

Естественно! Довел девчонку своей правдой — и в кусты!

— Где Яра? Я подъеду, поговорю с ней.

— Не надо.

— Надо, — возразил Савелий. — Мы нехорошо расстались.

Александр Иванович возражать не стал.

Яру Савелий нашел легко. Она плохо знала окрестности и выбрала место, где они бывали вместе. Он набросил ей на плечи легкое одеяло, прихваченное из машины. Яра не шевельнулась.

Что она чувствует, Савелий не ощущал. Блок надежно прятал и его, и ее эмоции. Снять? Но на нее обрушится вся эта дрянь…

— Мяу, — сказала химера, переползая на плечо Яры.

Савелий сунул ей булку, купленную по дороге. «Ты… помоги ей, ладно? — попросил он мысленно. — Приглуши…»

Рассказать кому, что он с химерой телепатически разговаривает — засмеют. Те, если и понимали кого, то лишь хозяина.

— Сава, прости, что меня не было рядом, — произнесла Яра, все так же глядя на залив.

Что она там видела, в темноте? Загадка.

Савелий опустился рядом с ней на песок. И как не замерзла? Хотя, о чем это он. Конечно, замерзла. Не замечает холода, потому что расстроена.

— Александр Иванович запретил тебя беспокоить, — продолжила она ровным голосом. — Я хотела спросить у Ольги, но она меня избегала. И к телефону не подходила. И ты… не подошел.

— Я не мог, — выдавил Савелий. — Это ты… прости.

Он снял блок и ощутил пустоту. Яра в блоке? Что ж, тут он бессилен. Мгновение — и Савелий понял, что ошибся. Это внутри Яры разлилась пустота. Или, вернее, опустошение. Плохо дело.

— Плакала? — спросил он. — Яра, я уже говорил, ты не виновата. Скоро это пройдет. И в том, что ты выбрала Матвея, тоже нет твоей вины. Я не буду Олей. Встречайтесь, наслаждайтесь друг другом. Александру Ивановичу я сам все объясню.

— Матвей такой благородный, что тошно, — выдала Яра. — И от твоего великодушия тошно.

Она поежилась.

— Пойдем в машину? — предложил Савелий. — Там печка есть. Ты замерзла.

— Пойдем, — согласилась она покладисто.

В машине Савелий завел мотор, включил обогреватель.

— Ты отвезешь меня домой? — спросила Яра.

— Отвезу. Позже. Или сейчас, если ты не хочешь со мной разговаривать.

— Разве ты хочешь? — пробурчала она и отвернулась. — Все время в блоке.

— Уже нет.

— Да неужели? — Она нахмурилась, прислушиваясь. Обернулась к химере, устроившейся отчего-то на заднем сидении. — Карамелька, это ты⁈

— Мя-у-у…

— Не ругай ее, это я попросил.

Савелию не верилось, что он это говорить, но…

— Ты? Когда?

— Мысленно. Я не думал, что она услышит.

— Но почему?

Яру, казалось, способности ее химеры ничуть не удивили. Зато Савелий почувствовал огорчение. Вот не зря говорят, что благими намерениями вымощена дорога в ад.