Книга Дочь врага Российской империи. Гимназистка, страница 173 – Василиса Мельницкая

— Я могу привести себя в порядок? — спросил он.

Кожа зудела от грязи. И не только.

— Ипполит баньку растопил, — ответил дед. — Для тебя. Иди, коли не сильно голодный.

Это новый подход? Накормить, напоить, в бане попарить — и… Гадать о том, что дед собирается делать дальше, Матвей не стал. Надоело. И есть, действительно, хотелось.

— Сначала в баню, — процедил он. — От меня воняет.

— Иди, иди. — Дед даже подтолкнул его в нужном направлении. — Там все чистое приготовлено. Ипполит поможет, коли нужно.

Матвей хотел съязвить, что не в его положении сейчас с веником париться, но промолчал. Горло спазмом сдавило. Те времена, когда дед был таким вот… добрым, заботливым… давно прошли. Впрочем, и Матвей уже не ребенок.

Из бани уходить не хотелось. Травяной чай с медом немного притупил голод. Но время позднее, и перед смертью не надышишься. Деда Матвей нашел в библиотеке.

— Уже? — удивился он. — Я велю на стол подавать.

— Не теперь, — остановил его Матвей. — Я хочу сказать то, что должен.

— Хорошо, — легко согласился дед. — Слушаю.

— Полагаю, вы привезли меня сюда, чтобы наказать. Я позволю вам это сделать, потому что у рода из-за меня проблемы, которые вам пришлось решать. Но я позволю это в последний раз.

Речь Матвей не готовил. Слова пришли сами. Все одно дед ему жизни не даст. Потом еще, не приведи господи, невесту приведет, жениться заставит. И все для пользы рода.

— Ты это решил, что взрослым стал? — уточнил дед, но на редкость спокойно, даже с некоторым любопытством. — И дедушка тебе не указ?

Матвей отрицательно качнул головой.

— Я буду сам решать, как мне жить. Если это невозможно, пока я Шереметев, значит…

— Так, остановись! — поспешно перебил его дед. — Успеешь еще от рода отказаться. Ты все сказал? Теперь меня послушай.

Он, до того момента сидящий в кресле, встал, шагнул к Матвею, положил руку ему на плечо.

— Бестолочь ты еще, хоть и взрослый, — вздохнул дед. — У рода проблемы? Я так и не понял, как ты там оказался, если тебя не звал никто, но, если бы ты не вступился за девушку, у рода, действительно, появились бы проблемы. Потому что мужчина, потворствующий насилию, пятно на репутации рода.

Матвей перевел дыхание. Однако…

— Я прошу у тебя прощения, Матвей, как твой дед, и как глава рода, за то, что не смог тебя защитить. За то, что оказался слабее этого выродка. Не надеюсь, что ты сейчас поймешь, почему я позволил мерзавцу подвергнуть тебя унижению. В твоем возрасте я тоже не понял бы…

— Я не настолько тупой, — произнес Матвей с обидой.

— Это радует, — усмехнулся дед, не обратив внимания на то, что Матвей его перебил. — И на девчонку эту зла не держи. Я не оставил ей выбора.

— Она не пострадала? — спросил Матвей.

— Яромила Морозова, верно? — Дед качнулся на пятках. — Она тебе нравится?

— Да, но это не имеет никакого значения. Яра выбрала другого.

— Бестужева? Ей не позволят выйти за него замуж. Жаль, что она выбрала не тебя.

Матвей перестал что-либо понимать. Мало того, что дедушка извинился перед ним… впервые в жизни! Так еще и Яру принял бы, как супругу внука?

— Пожалуй, это к лучшему, — продолжил дед. — Я не возражал бы против вашего брака. И то, что ее отцу принадлежало, отдал бы в качестве приданного. Не надо на меня так смотреть, Матвеюшка. Не делай вид, что ты ничего не знаешь.