Книга Дочь врага Российской империи. Гимназистка, страница 58 – Василиса Мельницкая

— А вот это навряд ли, — резко произнесла Ольга. — Вера Васильевна весьма принципиальна в данном вопросе. В гимназии учатся девушки из разных сословий. Талантливым, но бедным, платят стипендию. И никаких привилегий, равные условия для всех. Зачисление на лечебный факультет зависит только от знаний и уровня силы. И от желания, разумеется. Иногда и с сильным уровнем идут на бытовой.

Клавдия благоразумно заткнулась.

В библиотеку Ольга провела нас подземным переходом. Я не только слушала, но и по сторонам глазела. Дорогу запомнить не пыталась, если карта есть, разберусь. А интерьеры… достойны внимания. Зря я не интересовалась историей гимназии. Не удивлюсь, если здание это — бывшее родовое гнездо кого-то из знати. Паркетные полы, потолки с лепниной. Огромные люстры с позолотой. Стены… разные. Кое-где — каменная кладка, кое-где — дерево, но, в основном — тканевая драпировка. Позолота. Мраморные лестницы с красными ковровыми дорожками, деревянными перилами и резными балясинами. Картины — пейзажи и натюрморты. Напольные вазы в альковах. Окна большие. Иногда, внезапно, витражные. Общий стиль есть, но в границах одного помещения.

А библиотека…

Внутри донжон был полым. На единственном нижнем этаже располагались картотека и столы библиотекарей. А на стенах, вплоть до стеклянной крыши — полки с книгами.

— Э-э-э… — только и смогла я сказать, рассматривая пестрые от цветных книжных корешков стены.

— Впечатляет, да? — хмыкнула Ольга.

— А как же…

— Механизмы, летающие платформы. Внутри стены есть лестница, но она ведет на обзорную площадку.

— Поднимемся? — тут же предложила Клава.

— Как-нибудь в другой раз. И без меня, — поморщилась Ольга. — Вид красивый, но узкий лаз внутри стены… так себе удовольствие.

Книг выдали немного, однако в двух экземплярах.

— Один здесь будет, в личном шкафчике, — пояснила Ольга. — Другой домой забирайте. Пойдемте, покажу, где хранят личные вещи.

После она повела нас туда, где выдавали форму: два комплекта костюмов на каждый день, пиджак для торжественных мероприятий, два комплекта спортивной формы, купальник и шапочку для бассейна, костюм для верховой езды и обувь, соответственно.

— Из готового платья выбирать будете или индивидуальный заказ? — спросила кастелянша.

— Индивидуальный заказ, разумеется, — чуть ли ни с обидой произнесла Клава.

Уточнив ее фамилию, кастелянша вывезла из кладовой вешалку с одеждой на плечиках.

— А вы, барышня? — обратились ко мне.

— Из готового, — вздохнула я.

— Имя?

— Яромила Михайлова.

Кастелянша заглянула в свой журнал и уставилась на меня с укором.

— Что же вы меня в заблуждение вводите, барышня? — проворчала она. — У вас индивидуальный заказ. Все сшито по вашим меркам, из лучших тканей.

Пришлось прикусить губу, отгоняя непрошенные слезы. Николай Петрович продолжал заботиться обо мне и после смерти.

От примерки я отказалась. Мы с Клавдией оформили доставку, потому что тащить все самим, включая книги, да еще под дождем, не хотелось.

— Ура, девочки! — сказала Ольга, беря нас обоих под руки. — С делами на сегодня все. Пойдемте, выпьем чаю. Покажу вам кондитерскую, куда все девчонки бегают за пирожными.

У выхода нас уже ждал Бестужев. Клава чуть дара речи не лишилась, когда сообразила, кто этот парень. И окончательно затихла, когда выяснилось, что пришел он ко мне. А Бестужев, как мы и планировали, пригласил всех в кондитерскую.