Книга Дочь врага Российской империи. Гимназистка, страница 64 – Василиса Мельницкая

Он засмеялся.

— В точку. Тебе звонить можно? Позовут к телефону?

— Скорее всего. Но хозяйка предупреждала, что нельзя долго занимать линию.

— Понятно, — кивнул он.

— Только не надо устанавливать телефон в моей комнате! — вскинулась я. — Тем более, я живу не одна.

Бестужев расхохотался в голос.

— Рада, что тебе весело, — пробурчала я.

Как-то незаметно мы доехали до моего дома. Бестужев помог перенести коробки, причем до комнаты, с разрешения Антонины Юрьевны, оставил мне свой номер телефона и ушел, напомнив о завтрашней морской прогулке. Я же принялась потрошить коробки, в поисках белого костюма, подходящего случаю.

Времени на то, чтобы вернуться домой и переодеться, могло и не хватить, поэтому к директрисе я отправилась в белоснежной паре: юбке-брюках, целомудренно закрывающей колени, и пиджаке с коротким рукавом. Волосы я благоразумно заплела и спрятала под шляпку. Это только в кино морской ветер красиво треплет распущенные кудри. В реальности они не перепутаются так, что потом не расчесать, лишь при полном штиле. Плавали, знаем.

А вот топсайдеры пришлось взять с собой. Для визита в гимназию я обула подходящие случаю босоножки на высоком каблуке. Благо, погода позволяла. Дождь перестал лить еще вчера, день выдался солнечным и очень теплым.

К слову, сегодняшнее утро не омрачила стычка с Клавой. В ванной комнате она пробыла недолго и свинство после себя не оставила. Проснувшуюся совесть я заткнула быстро. Напомнила себе, что игра уже началась, и спасать Клаву лишь потому, что Бестужев на нее нарычал… недальновидно.

И вообще! Может, все обойдется? Я не представляла себе, как можно заставить девушку раздеться в зале, полном гостей. Мне же говорили, что нужно лишь поздороваться со стариком и пожелать ему здоровья. Предстать перед ним нагой я не согласилась бы ни при каком раскладе.

Кроме Ольги, Бестужева и меня никто не знал об этом особенном условии. Ах, да! Еще Шереметев. Мои «подельники» не пожелали объяснить, как разденут Клаву.

— Ой, я не знаю, — отмахивалась Ольга и указывала на Бестужева. — Это все он!

— Увидишь, — загадочно улыбался Бестужев.

Мое присутствие на этом то ли приеме, то ли званом вечере не обсуждалось. Бестужев заявил, что я приглашена — и точка.

И все же сейчас это занимало меня меньше, чем визит к директрисе.

Ждать не пришлось. В приемной, кроме меня, сидели уже знакомый старик, без своей подопечной, и мужчина лет сорока в щегольском клетчатом костюме, в очках в золотой оправе и с зонтом-тростью.

Секретарь доложила обо мне директрисе, и та сама вышла в приемную.

— Господа, вы же не откажетесь пропустить вперед юную барышню? — обратилась она к мужчинам. — Это ненадолго, уверяю вас.

Оба взглянули на меня с любопытством, однако возражать не посмели. Я же заволновалась сильнее. Это что же такое важное директриса хочет мне сказать, что ради этого просит подождать людей, определенно более значимых, чем я? Я прошла в кабинет, стараясь не стучать каблуками.

— Добрый день, Вера Васильевна, — произнесла я вежливо.

Она была немолодой, но выглядела хорошо для своих лет. Возраст выдавали руки — холеные, но с едва провисающей у запястий кожей и едва заметными старческими пятнами. Светлые волосы собраны в аккуратный пучок. Седых прядей я не заметила. Фигура худощавая, почти плоская грудь, абсолютно ровная спина. Казалось, что маленькое лицо почти полностью скрывают огромные очки с толстыми линзами. Такими толстыми, что глаза казались большими и круглыми, как у совы.