Книга Дочь врага Российской империи. Салага, страница 10 – Василиса Мельницкая

В холодильнике обнаружился небольшой запас продуктов. И победу разума над эмоциями я отметила яичницей с помидорами. Это блюдо очень любил Николай Петрович. Он говорил, что оно напоминает ему о доме.

В приемной комиссии моему появлению, похоже, не сильно обрадовались.

— Почему так поздно? — недовольно поинтересовался молодой мужчина с усиками. — Сегодня последний день. Если с документами что-то не так, исправить не успеете.

— Надеюсь, что с ними все в порядке, — сдержанно ответила я. — Так получилось. Обстоятельства, знаете ли…

Это Сава посоветовал не выеживаться.

— В комиссии преподы сидят. А память у наших преподов хорошая. Ты ему ляпнешь что-нибудь, а он тебе через пару лет припомнит на экзамене. Эсперов среди них нет, это слишком ценный ресурс для такой работы, так что будь вежлива, улыбайся, и неважно, что ты при этом чувствуешь.

С моими документами, действительно все в порядке. Их сам Александр Иванович… подделывал. Или кто-то другой по его личному приказу. Он же сказал, что далеко не все преподаватели в академии в курсе, кто я такая.

— Кому надо, тот знает. А ты не расслабляйся, никто не будет тебе подыгрывать.

Я слышала, что конкурс в академию большой, где-то пятнадцать человек на место. Традиционно принимают только мужчин, факультетов несколько. У эсперов отдельная программа обучения, но только со второго курса. Первый они проходят на следственном факультете подготовки оперативного состава. И все знают, что сколько бы эсперов в наборе не было, все они на одном факультете, но в разных группах.

— Нет такого правила, что нельзя говорить, эспер ты или нет, — рассказывал Сава. — Однако многие предпочитают не выделяться. Ради этого и испытание проходят.

Я не стала интересоваться, какой выбор сделал Сава. И так понятно.

— Хм… Ну, хорошо. Вам повезло, молодой человек, — произнес преподаватель, изучив мои документы. — Заполняйте эту анкету. И подписывайте соглашение о неразглашении. Неважно, поступите вы или нет, это стандартная процедура.

Анкету я заполнила быстро, так как все пункты со мной заранее обговорил Александр Иванович. Преподаватель вновь углубился в чтение. Но ненадолго.

— Следственный? — Он поднял на меня удивленный взгляд. — Вы хорошо подумали, Ярослав?

— Что-то не так? — вежливо осведомилась я.

— Вам бы в криптографию. — В его голосе появилась насмешка. — Или даже… в переводчики. Там нормативы ниже. Разве что вы… — Он заглянул в анкету и продолжил: — Нет. Так я и думал.

Отвечая на вопрос, эспер ли я, пришлось солгать, не по своей воле.

— Если не наберете баллы на оперативника, то переиграть будет нельзя, — добавил преподаватель.

— Я рискну, — ответила я. — Вдруг повезет.

— Воля ваша.

Зал, где располагалась приемная комиссия, был большим. Здесь стояли столы в ряд, вдоль стен, а середина — пустая. Возле каждого стола с одной стороны стул для того, кто принимает документы, с другой — для абитуриента. Но сегодня, в последний день, все столы, кроме нашего, пустовали. Поэтому новый посетитель сразу направился в нашу сторону.

Я рассматривала его, потому что преподаватель вновь изучал анкету и проверял, правильно ли заполнено соглашение. Взъерошенный, возбужденный, парень двигался так, будто за ним гнались черти. И одет он, мягко говоря, странно… для Петербурга. Холщовые штаны — широкие, грубо обрезанные чуть ниже колена. Косоворотка — белая, с вышивкой по горлу, разрезу, подолу и манжетам. Вместо пояса — лохматая веревка. И кроссовки на босу ногу. Причем дорогие, из хорошей кожи.