Книга Дочь врага Российской империи. Салага, страница 60 – Василиса Мельницкая

— Яра! — воскликнул худощавый мужчина в очках. — Яромила Михайлова. Ты повзрослела, но почти не изменилась. Мы встречались в доме Николая Петровича. Но ты меня, скорее всего, не помнишь.

— Откровенно говоря, нет, — призналась я. — Я не присматривалась к гостям, простите.

— Ничего, я и был то у вас всего пару раз, — отмахнулся мужчина. — А это?..

Он взглянул на Матвея. Я представила его, как своего друга.

— Тимофей Геннадьевич, — назвался мужчина. — Ой, что это мы на пороге! Проходите.

Тимофею Геннадьевичу на вид было около сорока лет. По его словам, он занимался наукой. А застать его дома легко, потому что он «страшный домосед», материалы для исследований собирают его помощники, а он обрабатывает, анализирует, пишет статьи.

Он рассказывал это, ловко расставляя на столе чашки и вазочки с печеньем и конфетами. Чай он не предлагал. Скорее, не предполагал отказа. Я слушала эмоциональный фон и не ощущала ничего подозрительного. Обычная реакция человека, который долго ждал встречи и, наконец, радуется, что она состоялась.

— Сегодня вторник? Жаль. По средам Верочка приносит пирог с капустой. Я угостил бы вас пирогом. Да вы угощайтесь, не стесняйтесь. Чай хороший, настоящий китайский. Мне коллега прислал.

Из вежливости мы с Матвеем и чаю испили, и по конфете сгрызли. И только после этого я спросила:

— Так зачем вы хотели меня увидеть?

— Да тут такое дело… — Тимофей Геннадьевич свою чашку отставил. — Я сейчас.

Он скрылся в соседней комнате и вернулся с бумажной папкой в руках.

— Яра, мне достались архивы Николая Петровича. Все, что связано с наукой, с медициной. Он мне их завещал.

— Да, я помню что-то такое, — кивнула я. — В то время я плохо соображала, что творилось вокруг, поэтому воспоминания смутные.

— Это не имеет никакого значения, — сказал Тимофей Геннадьевич. — Дело в самом архиве, вернее, вот в этой папке.

Он похлопал по ней рукой.

— Николай Петрович вел дневник или журнал, называйте это как угодно, — продолжил Тимофей Геннадьевич. — В нем он описывал интересные случаи из практики. Его я и изучал. Кстати! — Он вдруг встрепенулся и уставился на меня. — Я не присваиваю себе его труды. Наоборот! Все будет издано под именем Николая Петровича.

— Я не являюсь его наследницей, — успокоила его я. — Хотя рада, что эти исследования и после его смерти будут помогать людям.

— Да? Но как же так… — растерялся Тимофей Геннадьевич. — Но куда же… кому же…

— Полагаю, вам следует поступить согласно его завещанию. Так что в папке? Это как-то касается меня?

— Касается! Очень даже касается! — вновь оживился Тимофей Геннадьевич. — Николай Петрович описывал и твой случай. Ты же чуть не погибла в пожаре, верно?

— Да, — подтвердила я.

— Одновременно с этим он лечил мальчика с травмами после падения с высоты. Николай Петрович не указывал имен. У него все были пациентами N. Твой случай я знаю, а что за мальчик — нет. Но это можно узнать, если поднять архивы тех лет. Возможно, по твоему запросу…

— Разве это важно? — не выдержал Матвей, выразительно на меня взглянув.

Мальчиком, упавшим с дерева, был он. Но кто знает, может в то время еще кто-нибудь откуда-нибудь падал.

— В том-то и дело… — Тимофей Геннадьевич открыл папку. — Николай Петрович заметил некоторую схожесть энергетических полей. Молодые люди, мне сложно вам это объяснить… Это десятый уровень силы. Те, кто им владеет, умеют такое видеть. Так вот, Николая Петровича заинтересовало это совпадение, и он провел тщательный анализ на родство.